служили удобным прикрытием. Плотские утехи были его спасением, очистительным огнем, в котором сгорали жуткие картины ада на земле, преследовавшие Тристана всякий раз, когда он закрывал глаза. Не имело значения, чье тело дарило ему утешение и долгожданный покой, чьи губы целовали. Секс напоминал Тристану, как хорошо быть живым, и помогал забыть все остальное.
Он приподнял голову Лили, не давая ей уклониться от его взгляда.
– Я должен предупредить, – сказал он просто и жестко. – У нас будет только эта ночь. Я не хочу связей, обязательств, жить долго и счастливо и умереть в один день. Ты согласна?
В глубине души Лили вскипели обида и разочарование, но им оказалось не под силу перебороть пьянящее вожделение, которое растекалось по телу как наркотик. Эта ночь в любом случае была особенной, пограничной, для нее не существовало правил и ограничений. Завтра она уедет в Африку, чтобы в незнакомом для нее мире придать жизни новое направление. Но до рассвета Лили могла позволить себе забыть обо всем и пережить романтическое приключение.
– Да, – прошептала она. – Только эта ночь.
Снаружи еще один залп усыпал небо розовыми звездами. Тристан недовольно поморщился. Лили осторожно расстегивала пуговицы на его рубашке. Она уговаривала себя не спешить, но руки все равно немного дрожали от едва сдерживаемого желания. Тристан стоял неподвижно, пока она ласкала кончиками пальцев его мощную грудь, и частое, торопливое сердцебиение было единственным доказательством его возбуждения.
Нет, не единственным… Рука Лили опустилась на молнию брюк Тристана, ладонь ощутила твердость эрекции под тканью. Он дернул головой, словно от боли. Сильные пальцы вцепились ей в плечи. Лили не могла сказать, пытается ли Тристан сохранить контроль или он его уже потерял.
Тристан потянул Лили к кровати. Сверкающие звезды, гораздо ярче, чем те, что каскадами осыпались с неба за окном, вспыхивали и гасли у нее в голове, пока мужчина ласкал ее шею и плечи. Расчетливая медлительность Тристана сводила Лили с ума. Пламя бежало по нервным окончаниям, прожигая дорожки к уже и так расплавленной от желания женской сущности. Бережно, словно распаковывая произведение искусства, Тристан приподнял шелковые бретельки на пальцах, прежде чем развести их в стороны. Платье соскользнуло на пол. Лили осталась перед ним нагой, если не считать крохотные шелковые трусики.
Ночь окутала девушку как прозрачная темно-синяя вуаль, смягчив невозможно стройный силуэт, посеребрив корону из листьев на ее волосах. Сходство Лили с далеким и недоступным античным божеством усиливалось с каждой секундой. Сдерживая себя, Тристан изучал пальцами ее тело – от тонкой талии вверх к маленькой точеной груди.
– Селена… – промурлыкал он.
Глаза Лили наполнились обидой, но в этот момент ладони Тристана накрыли ее нежные груди, и у нее не достало воли отстраниться.
– Это не мое имя! – прошептала она. – Меня зовут Лили…
Тристан мягко рассмеялся. Необъяснимая неуверенность
