песню Софии Ротару «Я твоя любовь». Огни набережной отражались в воде, и в глазах двоилось. Напивалась я редко, но метко. Где-то на далеком, очень далеком заднем плане мельтешила мысль о том, что надо привести себя в порядок, чтобы не показаться такой на глаза матери.
Ну, зачем ей лишние переживания и разочарования? Тем более, ничего плохого я не сделала. Просто напилась, как хавронья. И нет ничего здесь страшного! Кроме того, что немного пострадает моя печень.
Но вот что удивительно: меня еще никто не приводил в трезвое состояние так, как это сотворил господин Македонский.
Тьфу ты, Македонец!
Он появился неожиданно. Хотя, могла ли я вообще что-то ожидать в таком состоянии? Я конкретно тормозила, упиваясь своим состоянием легкости, даже сказала бы, невесомости. Но Ярослав оказался у меня над головой. Оказывается, я уже не сидела, а лежала на песке, омываемая водой до самых плеч. Наверное, я бы утонула, если бы не появился спаситель.
Честно говоря, я плохо соображала, что делала. Но вдруг его взгляд и странная улыбка будто ударили по щекам и вернули в состояние легкой нетрезвости.
Я закрыла глаза и усмехнулась своим ощущениям в тот момент.
Представить только: я, такая деловая, такая неприступная валялась на песке в полном улете от текилы, с головой, напоминающей молот и наковальню (в висках так стучало, что глаза выкатывались из орбит).
– Веселишься?– спросил меня Ярослав.
– Ага,– все, что смогла ответить я, пока приводила мысли и выражение лица в более пристойный вид.
– Помочь?– снова спросил он, наблюдая, как я медленно поднимаюсь и сажусь на песок.
– Не-е, не надо. Я все умею сама…
Он усмехнулся, правда, почти незаметно, чтобы я этого не увидела, но я была очень наблюдательна: алкоголь открывал скрытые резервы психики. Даже затылком почувствовала, как он пялился на мой зад и бедра, облепленные мокрой одеждой. Но этот факт сейчас волновал меньше, чем тот, зачем он появился здесь.
И почему он опять меня нашел? Как? Будто нюх у него был, как у собаки. Нюх на меня.
Когда оказалась на ногах и пригладила мокрые и растрепавшиеся волосы у лица, Ярослав поравнялся со мной плечом и, глядя в открытое море, спросил:
– Ну, что, поедем ко мне?
Я просто не сдержалась и закатилась от смеха.
Он, что, думал меня подловить в таком состоянии? Думал, я спьяну ничего не пойму, а там поздно будет отнекиваться?
Вот так и случаются неразборчивые связи и головная боль на долгие месяцы от жуткого ощущения своей непорядочности.
Ну… нет. Я не предоставила ему такого удовольствия. Я взяла себя в руки. Хоть и тело все еще подводило (конечно, мысль не умеет так скоро бороться с химией и физикой), но сознание построилось по стойке смирно. Немного мешала головная боль, но мой хвост, который периодически был пистолетом, не мог повиснуть.
– А зачем к тебе? Можно и здесь попробовать?–
