испортил их, – процитировала Ольга. Она любила читать, помнила множество цитат из различных книжек и фильмов и применяла их от случая к случаю. – Купил?
– Хочу купить. Еще годик-другой – и куплю. В новостройке.
– Большую?
– Чтобы на семью хватило.
Ольга помолчала, потом непринужденным тоном поинтересовалась:
– Собираешься жениться?
– Родители намекают, что пора. – Никита подождал, пока официантка поставит перед ним здоровенную тарелку, на которой исходил паром омлет с овощами, а перед Ольгой – кофейник и круассан на изящной расписной тарелочке. – Да и я задумываюсь.
– Встречаешься с кем-нибудь?
– Хороший омлет, – сказал Никита, намеренно проигнорировав вопрос, и переспрашивать Ольга не стала.
Она отвернулась, разглядывая противоположную сторону улицы – магазинчик с чашками и чайниками на витрине; крохотный рынок, где продавец как раз выставляя ящики с фруктами и овощами, двигая их туда-сюда, видимо, добиваясь соответствия по фэн-шую; кафе конкурента с надписью над входом «Le restaurant des patisseries». В кафе сидели две девушки-японки в белых маечках, коротких юбочках и кроссовках и непринужденно щебетали. Ольга смотрела на написанный мелом ценник над помидорами за два с половиной евро, в пятый раз перечитывая, что сорт называется «Prince de Bretagne», и думала, что Никита прав.
Не ее это дело.
Когда перед поездкой они встречались – Ольга, Женька и Ник – и расчерчивали план, сильно напоминавший план достопамятного десантирования, и договаривались о том, где селиться и как ехать, – о личных делах речи не шло. Конечно, Ольга спросила, как поживают Никитины родители, а он поинтересовался, как там ее мама. Светский раут, блин, да еще с шампанским.
Оказывается, ничего не изменилось. Зря она думала, что нет напряжения и отголосков одной давней истории тоже нет. Ольга просто не желала видеть, решила, будто все по-старому. А все по-новому. Как в том анекдоте – гулять гуляй, а за территорию не выходи.
Ну и подумаешь.
Женька вернулся ровно через пятнадцать минут, как обещал; к этому времени Никита успел заглотать свой омлет, а Ольга – дощипать круассан, все погрузились в машину и двинулись к Довилю. С А13 свернули на А123, и дорога побежала к морю, что наконец исправило чуть подпортившееся Ольгино настроение.
– Видно отличие от Пикардии, – сказал Женька с заднего сиденья. – Там домики другие.
Действительно, краснокирпичные пикардийские домики, мелькавшие за окнами рано утром, сменились нормандскими, многие из которых были отделаны под фахверк.
– А в Москве дождик, – с удовольствием протянула Ольга. – И холодно.
– Нет ничего лучше в путешествии, чем зависть тех, кто остался дома, – хмыкнул Никита.
– Вот сейчас приедем на курорт, и я окончательно уверюсь в том, что жизнь удалась.
– Оль, у нас на курорт не больше часа. Туда еще ехать почти сто километров, и это крюк...
– А я помню, –
