такое, как сказал он своему племяннику, – волна катит и вправду штормовая, девятибалльная.
– Да, мой милый, – сказал он грустно. – Сломалась девушка. Да разве она одна! Ох, знал бы ты, сколько нынче самоубийств среди молодежи! Как перед концом света. На моей памяти такого не бывало. Да вот, вчера же утром, в восемь часов городовой, проходя через университетский сад, увидел юношу и девушку. Она лежала на скамейке, он – рядом на земле. Отравились серной кислотой! Причем она была еще жива, но до больницы не дотянула, скончалась.
– Верно, дядя, верно. Но меня все мучает сомнение... Когда я дверь открыл... ну... тогда... она стояла лицом к нему, поручику. И пуля первая в стене, в той же стороне оказалась.
Петрусенко пожал плечами:
– По его версии, сначала она была к нему спиной, повернулась уже после неудачного выстрела в себя.
– Но ведь он может и лгать!
– Может, – согласился вдруг Викентий Павлович. – У нее, кстати, была причина стрелять в этого бравого поручика... Э-э, да ты побледнел, братец. Верно, я тебя обманул, когда сказал, что ничего для тебя неизвестного в следствии нет. Один штришок все же выискался.
– Не тяни, дядя! Что это?
– Да ничего особенного. Просто поручик Реутов имел любовницу. А каково такой девушке, как Радзилевская, узнать, что ее жених, который с ней скромен и нежен, имеет вульгарную плотскую связь... Вот тебе повод, и чтоб в него стрелять, и чтоб самой застрелиться. Как говорится, последняя капля. Est mobus in rebus. Всему есть мера...
– А она что, узнала об этом?
– Это нам неизвестно, можем лишь предполагать.
Дмитрий вскочил, пробежался по комнате.
– Любовница! Собираясь жениться на Женечке! Какой подлец! А может, он обманывал ее, вовсе не собирался жениться... Да, дядя, а кто же та женщина, откуда ты знаешь?
Из гостиной донесся бой часов. Викентий Павлович сосчитал удары.
– Поздно уже, Митенька, – сказал. – Пора идти отдыхать, Саша уж тебя заждался... А насчет того, откуда знаем, – так служба такая. Хотя дело и закрыто, поскольку чистое самоубийство и причин достаточно, все же кое-что мы подразузнали. У поручика любовница – медицинская сестра из военного лазарета. Галина Акимчук, приятная молодая женщина, хорошие отзывы о ней.
– Из лазарета? – Митя закусил губу, задумавшись. Дядя пытливо глянул на него и тут же отвел глаза, благодушно попыхивая трубкой.
– Да, того самого, где твой новый друг, славный разведчик Кожевников, долечивается. Кстати, как он там?
Дмитрий настороженно посмотрел на дядю. Догадался он, что ли, о мысли, промелькнувшей у Мити? Или сам подсказывает племяннику ход? С него станется... Но у Викентия Павловича был такой простодушный вид, и дымовые колечки так красиво улетали к потолку, что молодой человек сам одернул себя: глупости, ничего такого дядя в виду не имеет. Но ему самому уже не давала покоя пришедшая в голову идея.
4
