женщин обсуждал…
– Не может быть…
– Я пытался запомнить. Вроде бы… женщины делятся на «ос» – у них поперечные предупреждающие полосы. И на «зебр» – у этих полосы подчёркивают линии тела.
– Какой ужас! – вздохнул Мокашов.
– Позвала я шефа, – рассказывала Люба, – а Генриетта с Теплицким целуются взасос. У всех на виду. Шеф прямо позеленел. Я бы не вынесла!
– Ты явно завидуешь.
– Чему? Разврату? Все вы мужики одинаковые… После защиты зашла на кафедру, а Протопопов принялся обнимать.
– Это он от радости, что защитился.
– За грудь от радости? Я его папкой с размаху по голове стукнула…
– Люба, у тебя определённо есть шанс.
– Какой? С кафедры вылететь?
– Домой на метро ехали, – рассказывал Семёнов. – И ребят встретили. Славка, Маэстро, Вадим. Думаю, галлюцинации начались. Постарели чуть. Но это из другой жизни.
«Паршиво-то как, – подумал Мокашов. Лицо его стало страдальчески скорбным. – Приезжали ребята. Где они теперь?» В голове его были пустота и неразбериха. Не боль, а предчувствие боли, или, скорее, остатки её.
– Ты чего сморщился? – взглянул на него Кирилл. – Обязательно нужно пивка.
– Ты зачем о бронеяме болтал? – вспомнил Мокашов. – За язык тебя тянули?
– А ты тоже додумался! Перед защитой в бронеяму полез.
– Совсем забыл, понимаешь? Из виду упустил.
– Ещё эпизодик хотите? – не унимался Семенов.
– Довольно! Достаточно самодеятельности, – сказал Кирилл. – Давайте-ка всё по порядку.
Глава 3
1
Защита началась ровно в десять. Не в актовом, как обычно, а в зрительном зале. Актовый был мал, и большой учёный совет собирался во вместительном зрительном, на втором этаже.
Мокашов сидел близко от длинного, покрытого серым сукном стола, от развешанных плакатов шефа, от трёх грифельных досок: двух неподвижных и одной с автоматическим приводом, и ему казалось, что всё это уже было. Так же ходили, здороваясь, учёные мужи. Одни проходили, не глядя, прямо к столу, а уже оттуда кланялись знакомым. Другие, наоборот, здоровались между рядов. А между ними ходил, кланяясь и улыбаясь, маленький, изящно скроенный человек – диссертант Дмитрий Дмитриевич Протопопов – завкафедрой взрыва, теперешний мокашовский шеф, для многих просто Дим Димыч, главное действующее лицо сегодняшнего дня.
Утром в подвале Мокашов пытался припомнить шефово лицо, но ничего не получалось, хотя оно у того было характерным, выразительным.
– По шефу «пли», – шептал он тогда, дурачась. – Пуск!
Упруго проваливалась пуговица пускателя. И тотчас охнул отдалённый перегородками взрыв. Опять стало тихо. Закрыв глаза, он представил, как снизу, из старенькой бронеямы, потянулись размытые струйки дыма. Отключённая датчиками давления, сработала блокировка двери. Можно было
