фамильярен. Таким она его не видела никогда. К концу вечера он даже забрался на стул и стал декламировать стихи собственного сочинения. По всему чувствовалось, что он чрезвычайно доволен собой.
Резкая перемена в поведении Леонида Ильича вызвала недоумение у многих, но мотивов ее не разгадал никто. Как у нас водится, решили, что он выпил лишнего.
В августе аналогичная история приключилась и со мной. Отца тогда не было в Москве, он уехал на целину. По служебным делам мы с коллегами поехали в Центр подготовки космонавтов. Приняли нас радушно. Мы ходили по залам, разглядывали тренажеры, разговаривали с космонавтами. Сопровождал нас генерал Николай Петрович Каманин, в то время заместитель начальника Главного штаба ВВС, занимавшийся вопросами подготовки космонавтов. В конце этой экскурсии мы зашли в одну из лабораторий посмотреть тренажер первого пилотируемого корабля «Восток». Внезапно в дверь вбежал запыхавшийся адъютант Каманина:
– Товарищ генерал! Товарища Хрущева просили позвонить товарищу Брежневу. Только что звонили из ЦК.
Представьте мое удивление: ведь никогда прежде Леонид Ильич мне не звонил – кто я и кто он?… Я быстро прошел с адъютантом в кабинет Каманина и набрал номер телефона Брежнева в ЦК.
Он поднял трубку:
– Вот что, – услышал я, – Никиты Сергеевича нет, а завтра открытие охоты на уток. Мы все едем в Завидово, приглашаю и тебя. Ты поедешь?
– Конечно. Спасибо, Леонид Ильич. В субботу вечером буду там, – обалдело ответил я, пораженный предложением.
Я не ожидал от члена Президиума ЦК личного приглашения на утиную охоту! Отец, бывало, брал меня, но исключительно в виде «бесплатного приложения». Иногда привозил с собой сына и Дмитрий Степанович Полянский. Но одно дело поехать на охоту с отцом, а тут вдруг приглашают на равных. Не скрою, такое приглашение мне очень польстило.
Когда я вернулся в лабораторию, Каманин смотрел на меня влюбленными глазами.
– Наверное, Леонид Ильич вам частенько звонит? – спросил он. Я не знал, что ответить, и пробормотал:
– Да. Нет… Не очень…
В то время я не слишком задумывался над этим звонком, приняв его за простой знак внимания и симпатии.
Вернувшись в Москву, отец спросил меня:
– Ну как поохотился? Мне по телефону Брежнев сказал, что он тебя не забыл и пригласил с собой в Завидово.
Видимо, этот звонок был еще одним шагом, чтобы задобрить отца. Другого объяснения я, признаться, не нахожу.
Однако едва ли утиная охота была главной целью, привлекшей в тот сезон в Завидово Брежнева, Подгорного, Полянского и других «охотников».
В уютных домиках, вдали от чужих любопытных глаз и ушей, они имели большие возможности обработать тех, кого после долгих колебаний решились посвятить в свои планы.
Вот что говорит об этом Геннадий Иванович Воронов, в то время
