каким-то образом пропустила нас в метро! – закричала Софи, плотно обвитая зеленым ремнем безопасности. Девочки неслись вперед. – Видишь, она действительно хотела помочь нам!
Когда они проскочили туман, Агата впервые смогла рассмотреть цветочное метро – и от восхищения потеряла дар речи. Прямо перед ней раскинулась впечатляющая подземная транспортная система размером с добрую половину Гавальдона, причем сделанная из растений. Внутри бездонной пещеры извивались огромные стволы деревьев, обозначенные разными цветами, – они пересекались, будто настоящие железнодорожные линии. Каждый ствол перевозил висящих на нем пассажиров, крепко зафиксированных лозой, по всем Бескрайним лесам. Кондуктор тем временем взгромоздился в прозрачную кабинку на зеленом стволе линии Пионов и сварливо объявлял пролетающие остановки в ивовый микрофон:
– Девичья долина! Башни Авалона! Раньон Лейн! Джиннимиль!
Как только пассажир слышал название своей остановки, он тянул за опутывающие его лозы. Они отвязывали пассажира от ствола и бережно переносили его за руку вверх, к одной из многочисленных ветряных мельниц, которые лопастями взбивали воздух и поднимали желающих на поверхность.
Агата заметила, что по их зеленой линии ехали только женщины, щебечущие друг с другом; одни были хорошо одеты, веселы и миловидны, а другие смахивали на ведьм и были крайне неприятны на вид (если, конечно, вы всегдашник). А вот по красной линии (она называлась «линия Розалинда»), бегущей перпендикулярно зеленой, ехала только пара мрачных, неопрятно выглядящих мужчин. Под этими двумя линиями проходила желтая, линия Георгин, на которой также беззаботно болтали весьма привлекательные женщины, едущие рука об руку с нечесаными дурнушками. Эта линия пересекала розовую, линию Сирени, на которой ехали только три потрепанных грязных гнома мужского пола. Агата не могла вспомнить, говорил ли кондуктор о том, что мужчины в метро должны ездить отдельно от женщин, но, если честно, она не могла вспомнить и половины его глупых правил.
Ее отвлекли от размышлений два ярких длиннохвостых попугая цветов тропического леса. Они порхали, предлагая пассажирам стаканы огуречно-сельдереевого сока и фисташковые маффины. Сверху, на светящемся стволе, оркестр официально одетых ящериц под аккомпанемент хора зеленых лягушек играл на скрипках и флейтах барочный вальс. Впервые за несколько недель Агата смогла улыбнуться. Она в один присест проглотила сладкий ореховый маффин и тут же запила его терпким зеленым соком.
Софи, пристегнутая рядом, фыркнула и ткнула пальцем свой маффин.
– Ты собираешься это есть? – спросила Агата.
Софи протянула маффин подруге, бормоча что-то о сливочном масле и проделках дьявола.
– Добраться до дома легче легкого, – сказала она, наблюдая, как Агата поглощает маффин. – Нужно только пересесть в поезд на линию, идущую в обратном направлении…
Агата перестала жевать. Софи опустила глаза туда, куда уставилась ее подруга, – на свои израненные ладони… На свежие следы пут Старейшин, оставшиеся
