не о том. – Эта женщина – жена Хешема, обвиняемого в убийстве. А я завтра буду выступать в суде. Свидетельствовать за или против ее мужа.
– И когда ты это понял, почему не ушел? Я не говорю о том, почему это сделала она. И так понятно. А ты?
– Что мне делать, Клара? Пойти к прокурору и отказаться от показаний? Ни разу Свидетель не брал самоотвод. Никогда суд не давал отвода Свидетелю. Ты представляешь, чем это может грозить всей судебной системе, которая за тридцать лет приняла наши показания, как часть доказательной базы, такой же, как отпечатки пальцев или анализ ДНК…
– Не надо читать мне лекцию, – резко сказала Клара. – Извини, но то, что ты сделал…
Он хотел сказать: «Клара, я люблю эту женщину. Тебя я тоже люблю. Я не знаю, как это получилось. Как случается любовь?»
Клара собрала со стола чашки с недопитым кофе, положила в мойку и встала у окна спиной к мужу. Логан тоже поднялся, подошел к жене, обнял и только тогда, почувствовав, как мелко дрожат ее плечи, понял, что Клара плачет.
– Иди спать, – приглушенно сказала Клара, положив ладони на его руки. – Тебе нужно выспаться перед процессом. Восемь часов – не меньше.
– Вряд ли я засну.
– Прими лоринол, это разрешено правилами.
– А ты…
– Позже. Приберу на кухне.
– Ты считаешь, что…
Клара повернулась к нему, и он поцеловал жену в губы, ему показалось, что она ответила, и он целовал ее глаза, слизал пару слезинок, и на щеках – ему показалось – была солоноватая влага, он целовал ее шею, уши, нос.
– Иди спать, – Клара отстранилась и провела рукой по его волосам – обычный жест, и он понял не то, что прощен, прощен он никогда не будет, он и не хотел быть прощенным, он понял, что Клара все та же, и он тот же, несмотря ни на что, и должен делать то, что должен, и что бы он ни думал сейчас об Эмме, как бы ее ни желал (Господи, подумал он, я все равно ее хочу, все понимаю, все знаю, но – хочу, что это за наваждение такое?), он сделает завтра то, что должен. «Делай что должно, и будь что будет».
Будь что будет, да.
Он думал, что не сумеет заснуть, но провалился в сон, едва положив голову на подушку.
* * *
Утром в памяти телефона не было звонка от Эммы Честер. Сообщений от нее не было и в почте. Клара уже встала (а может, вообще не ложилась?), из кухни вкусно пахло, и Логан, поняв, что не дождется от Эммы ни слова, поплелся в ванную, думая о своей слабости. Он не должен был проверять. Не должен был ждать. Он не знал, как Эмма это сделала, но она наверняка знала, кто он, когда они познакомились.
Стоп, сказал он себе, не нужно думать об Эмме. Не нужно думать о постороннем. Сейчас – только о том, что произойдет через три часа.
– Будешь омлет или кашу? – обыденным тоном, будто это было обычное утро, как вчера или неделю назад, спросила Клара, когда он вошел в кухню.
И он, как всегда, ответил:
– Омлет.
Так он отвечал
