не важничал?
– Ты мне его покажи.
– Ещё чего.
– Ревнуешь, глупенькая, и вправду втрескалась. Знаешь средство от любви с первого взгляда? Взгляни второй раз. Ты ему позвони. Узнай отдел и через справочную.
– Очень надо.
Звонить она, конечно, не стала, а отдел посмотрела: двадцать пятый. Фамилия Мокашов. Борис, Боря, Боренька.
Корпус три Мокашов отыскал довольно-таки просто. Заблудился (вот уже действительно в трёх соснах), выбрался без посторонней помощи и, поднявшись на четвёртый этаж, отыскал кабинет начальника отдела Викторова2.
– Вы по какому вопросу к Борису Викторовичу? – спросила его круглолицая секретарша.
– На работу, – живо ответил Мокашов, – по распределению.
– Подождите, – попросила секретарша, – товарищ с тем же.
И она указала на высокого человека лет тридцати, беседовавшего у окна. В глаза прежде всего бросалась его выразительная жестикуляция, да притаившаяся в уголках губ ирония и к окружающим и к себе. Собеседник его был невысок, высоколоб, на редкость смешлив.
– Захожу я с этим заявлением к Петру Фёдоровичу, – рассказывал высокий. – Документик этот требуется подписать, говорю. А он очки надел, читал, читал. Если вы из-за денег, говорит, то не советую. Точно нужен мне его паршивый совет.
– Вот и выявил ты попутно своё лицо, – рассмеялся высоколобый. – Только это, оказывается, и не лицо, а совсем иная часть тела.
От студенческих лет у Мокашова осталась привычка находить во встречных черты животных. Так, высокий напомнил ему рыбу. «Рот у него такой, – догадался Мокашов, – тонкий, концами вниз». Собеседник его короткой, подрагивающей при смехе губой отчётливо напоминал сайгака.
– Сейчас вы пойдёте, Вадим Палыч, – сказала ему секретарша, и он согласно кивнул.
– Так чего ты уходишь? – спросил он высокого.
– Юмора не хватает, – ответил тот и руками показал. – Смотрю я на ваши кульбиты и не смешно. А не смешно, следовательно, сам понимаешь, тошно. Я уже…
В этот момент дверь в кабинет отворилась, и Вадим Палыч, кивнув, пошёл.
– Оформляетесь на работу? – спросил Мокашов высокого.
– С точностью до знака, – небрежно ответил тот. – Маша, я тоже зайду.
– Входите, входите, – закивала секретарша, и Мокашов вошёл следом.
– Садитесь, пожалуйста.
Они сели, и Мокашов стал рассматривать кабинет. Кабинет, как кабинет – ничего особенного. Над огромной, во всю стену грифельной доской часы в деревянном футляре. Вдоль стены длинный полированный стол. Впритык к нему небольшой письменный, с малиновым сукном и плексигласом сверху.
На столе ничего лишнего. Папка с бумагами на подпись. Под плексигласом список телефонов. Точёные карандаши в деревянном стаканчике. На столе крохотный листочек бумаги, на котором начальник
Викторов – газетный псевдоним Бориса Викторовича Раушенбаха. А Сергей Павлович Королёв печатался под псевдонимом профессор Сергеев.
