меня. Пронзительно и грозно. Нужно бежать… Впрочем, я уже думала об этом. Так почему до сих пор стою на месте!?
Пока есть время, следует разобраться с обувью. Бег на шпильках – это извращение!
Спешно принялась стаскивать туфли. Левая застряла. Надо расстегнуть ремешок, но я не могла этого сообразить и пыталась стащить туфлю так, не расстегивая.
Тем временем Чиву шарил рукой по паркету в поисках ножа. Ему не потребовалось много времени, и я отчетливо услышала легкий звон металла, скребущего по полированному дереву.
Нашел…
Проклятая туфля никак не слезала…
– Оставь воду, – вдруг произнес Чиву на французском. Таком ужасном, что я, огорошенная, забыла про туфлю. Для меня, как лингвиста, такое обращение с языком – признак варварства. Не умеешь говорить – изъясняйся жестами! Или узелки завязывай, как индейцы в Америке!
А голосок у него! Низкий, глухой – словно обладатель связок заточен в каземате, обитом войлоком. Чиву встал на колени, будто собираясь признаться мне в любви. Только странно выглядело бы признание с ножом в руке!.. На самом деле подняться на ноги он просто не мог. Серые бесцветные глаза по-прежнему закрывала мутная пелена.
– Оставь воду, и я тебя не трону, – произнес он.
– Фигушки! – назло воскликнула я и, увидев недоумение в его глазах, сообразила, что сказала это по-русски.
Сдернула наконец туфлю, подхватила бокал с подставки бюста (Генрих Наваррский, как мне показалось, посмотрел на меня с обидой) и кинулась обратно, оставив Чиву на коленях посреди коридора. Словно любовника, которому навеки разбила сердце…
По правую руку тянулись безымянные двери. Ноги несли назад к лестнице. Без туфель бежать гораздо удобнее. Еще бы избавиться от платья… Так, что делать теперь? Чиву отстал на десяток секунд – времени хватит, чтобы найти какого-нибудь лакея и встряхнуть его. На этот раз ребята из обслуги от меня так просто не отделаются! В особняке совершено убийство!! Попахивает скандалом! Нужно было сразу поднять на ноги охрану. Возможно, Энкель остался бы жив…
До ступенек оставалось еще метров восемь. Да, такие вот длинные коридоры. Особняки французских горнодобытчиков слегка отличаются от наших двухкомнатных апартаментов…
В конце коридора появились несколько лакеев в белых ливреях с золочеными пуговицами.
– Слава богу, – облегченно вздохнула, но быстро поняла, что расслабилась слишком рано.
Все оказалось намного сложнее, чем хотелось бы. Господи! Ведь не желала ехать во Францию! Ведь чувствовала, что закончились мои беспечные поездки за границу! Больше никогда… слышите?.. никогда не выеду даже за пределы МКАД! Лучше лежать дома на диване, чем в деревянном ящике с цветочками в руках и кучей дырок в животе…
Передо мной были совсем не лакейские лица. Прищуренные взгляды, каменные скулы… Уверена, что Жаке не нанимал этих слуг. Поразительно, но никто не заметил, как нелепо
