слышишь или нет?
– Слышу тебя, мама, не надо так кричать,– возвращая трубку к уху, ответила я.
– Что все это значит?
– Я во дворе университета, мама. Закончила работать. Иду домой.
– Ну и шутки у тебя!– недовольно фыркнула мама.– Ты не ответила мне на эсэмэску: ты приедешь сегодня на ужин?
– Конечно, мама,– снова закатила глаза я.– Традиционно.
Как я могла не приехать на традиционный пятничный ужин? Форс-мажорных обстоятельств просто не существовало. Только не с моей мамой!
– Мне не нравится твой тон. И надень голубое платье…
И пока она давала инструкции, я уже понимала, что предстоит новое знакомство с еще одним кандидатом в мужья.
– Мама…
Но остановить танк было невозможно.
– Ты эпиляцию сделала?
– Конечно, и даже надела кружевные панталоны, кавалер оценит.
– Перестань дерзить!– возмутилась мама.– Женщина всегда должна быть в прекрасной форме. Сколько можно тебя учить!
– Мама, ты давно привила мне отменный вкус. Неужели ты думаешь, что твои инвестиции в меня кто-то перебьет?
– Вот что ты за человек такой, Кира? Ты даже комплимент не можешь сделать без остроты.
– Могу. Если вокруг будет царить чувство меры. Но пока такое явление в природе наших отношений не наблюдается.
– Я понимаю, почему твой декан не порекомендовал тебя на свое место. Кто выдержит такое высокомерие?
– Ну, для большей ясности: я и не стремилась занять место декана. А во-вторых, давай прекратим обмен любезностями, и ты скажешь, когда станешь просто моей мамой, а не свахой?
– Так, Кира, перестань тыкать палкой в колесо и будь хорошей девочкой. Мы ждем тебя сегодня в семь.
– Вставлять палки в колеса, мама,– устало поправила я.
– Какая разница, Кира. Не умничай!
– Конечно, мама, я буду в семь, и ни минутой позже!
– Вот и умница!
«Будь хорошей девочкой, Кира! Ты, как всегда, справишься,– погладила себя по голове я.– Бедный папа! Как он с ней прожил столько лет? Хотя, если бы не любовь к чтению, наверное, реальность была бы для него невыносима».
С постыдной иронией я подумала, что, наверное, отношения с родителями у меня тоже не сложились бы, если бы, как ни парадоксально, они не были ими.
Отца я очень любила. Он заменял мне друзей и был добрейшим в мире человеком, но, к сожалению, слишком мягким, все принимающим близко к сердцу. С ним всегда было спокойно и уютно, но я не хотела его тревожить своими переживаниями, и чаще всего мы обсуждали только литературу. Он, как и я, любил читать.
Иногда со страхом представляла, что папа так возится со мной лишь из-за своего родительского долга, и боялась, что однажды и он окажется по другую сторону. Но, к моему безмерному счастью, папа всегда оставался единственным, кто принимал меня всю целиком и был рядом,
