щеколдой.
– Зря ты, Ясинка, артачишься, – заговорил парень через дверь. – Подумай сама, мы с тобой должны держаться друг друга. Одно дело обидеть одинокую девицу, и совсем другое, когда знать будут, что ты мужняя жена. Ну чего тебе ждать? Прадоса или какого другого ренда отхватить хочешь? Неужели тебе повелителя мало? Думаешь, здесь мужики другие? Так и будешь стесняться, если, не дай судьбинушка, не ту вилку за столом возьмёшь. А я ж на тебя даже руку не подниму! Ей-ей, обещаю, – Растен замолк ненадолго, а потом продолжил: – Ясь, неужели ты забыла, что было между нами?
Ясиана всхлипнула. Она отчётливо помнила и руки парня на своей груди, и то горячее, что тёрлось между её складочек.
– Я вот каждое движение помню – и своё, и твоё, – тоскливо произнёс он, опершись на дверь и оседая по ней на корточки. – Ясь, я ещё хочу! Ну что я должен сделать, чтобы ты поняла, что тебе нужен именно я?
– Растен, мы должны подумать. С нами столько всего случилось, я уже не успеваю просто обдумать всё. Давай немного отложим наше решение, хорошо? Я же не убегаю от тебя, мы и живём-то в одном доме. А вдруг ты найдёшь более подходящую девушку?
Парень глубоко вздохнул и направился к себе в комнату.
– Я подожду, Ясь, я подожду. Только почему мне кажется, что, даже живя в одном доме, ты улетаешь от меня, как птица? Что я делаю не так?
***
С утра занятия возобновились. Ясиана и Растен уже сносно писали и считали. По меркам Благодатной Долины, они были завидными грамотеями. Учительница этикета – чопорная старая дева тарсита Ноэла – благосклонно кивала, когда они раз за разом отвешивали ей поклоны и пользовались столовыми приборами.
На уроке же истории Растен попросил мэтра Пийту рассказать про Академию, которая, как уверяли все, ждёт-не дождётся Ясиану и не очень-то склонна принимать его, Растена. Почему про неё говорят так, как будто эта Академия – живой организм.
– Живой организм? – оживился мэтр Пийта. Он с охотой отложил тему третьей войны шестимирья, которую пытался донести до своих слушателей и ухватился за возможность поговорить о том, что интересовало всех во всех шести мирах. – Это вы верно подметили, тар Пирет. Только живая не сама Академия, хотя и этого я не буду утверждать безапелляционно. Есть мнение, что живым организмом является лабиринт, который нужно пройти, чтобы стать её адептом. Вы знаете, что он древнее самой Академии? И до сих пор никто не знает – что же он такое на самом деле? Ворота в него есть в каждом мире. Наверное, нам уже никогда не узнать, откуда же они взялись, и как их использовали наши далёкие предки. Может, ходили между мирами, может, проводили ритуальные испытания, а, может, наказывали преступников. Предположений много, все они имеют своих сторонников и своих противников. Но почти тысячу лет назад, когда очередная межмировая магическая война чуть не извела жизнь во всех мирах вообще, самой слабой расе, а именно людям, удалось примирить остатки враждующих сторон и предложить сесть за стол переговоров. Там-то люди и объявили о своём вечном нейтралитете. О том,
