просто удивительные. Как глянула на меня своими синими блюдцами – я просто обалдел. Никогда таких не видел. У кавказцев же должны быть карие глаза?
– Почему, у нас много людей с синими и зелёными глазами. У моего отца синие глаза, – улыбнулась Марина и обрадовалась, почувствовав, что её осиротевшая было рука опять скрылась в широкой ладони лейтенанта.
Чем дальше они удалялись от Ессентуков, тем заметнее холмы переходили в горы, а потом уже стали исчезать и лесистые горы, уступая место высоким скалам, на крутых склонах которых лишь кое-где лежал снег да зеленели редкие, тощие деревца.
– Как красиво, – вырвалось из груди Марины, когда над ними нависла жутковатая красота скал, – как в волшебном царстве!
– Неужели ты никогда здесь не была? – удивлялся Алексей.
– Нет, вправду не была. Папа одно время водил экскурсионные автобусы, но на нас у него всегда не хватало времени. Когда класс ездил в горы – мама болела, и не на кого было хозяйство оставить, когда была экскурсия из техникума – на стройке был аврал, и меня не отпустили.
– Знаешь, это даже хорошо, что я тебе покажу красоту твоего Кавказа, – радовался Алексей. – На дольше запомнишь и меня, и эти места. Я же тут не первый раз. Всё собирался здесь на горных лыжах покататься, но так пока и не пришлось. Теперь вместе поедем, согласна?
– Да, – просто ответила Марина.
Думать о том, возможно ли такое, не хотелось. Трёхчасовая дорога до Домбая показалась Марине совсем короткой, и, когда экскурсовод объявил: «Мы прибыли в конечный пункт нашего путешествия», она с сожалением вышла из автобуса.
Здесь, как и в Ессентуках, вчера выпал снег. Он плотно укрывал землю и лежал большими пушистыми шапками на домах, на деревьях, переливаясь в лучах яркого зимнего солнца. Марину, привыкшую к строгому, практически безлесному пейзажу предгорий Кавказа, поразила эта удивительная красота. Восторг не утих и тогда, когда они вступили на дорогу, увешанную застывшими струями горных водопадов, и тогда, когда она, радостно болтая ногами, поднималась вверх на канатной дороге. Восторг достиг самой высшей своей формы, которая называется счастьем, когда, стоя почти на трёхтысячной высоте, над раскинувшейся под ногами живописной домбайской долиной, она услыхала многократно отражённый горами крик Алёши:
– Марина самая красивая девушка в СССР!
Парень стоял на небольшом уступе над крутым склоном и, сложив ладони рупором, кричал в звенящую тишину, и звук его голоса, отразившись от склонов соседней горы, а затем от других каменных круч, витал над долиной, не обращая внимания на группы туристов, непрерывно доставляемых на гору неутомимой канатной дорогой.
– Ты слышала, что ответила мне Белалакая? – спросил Алёша, глядя счастливыми глазами на девушку.
– Какая Белалакая? – спросила та.
– Да вон та гора, напротив. В прошлый раз, когда я был здесь, она пряталась за тучами, а сегодня стоит на виду,
