ведь судьба сыграла злую шутку! Они, наверное, умерли не сразу, а истекая кровью, с ненавистью смотрели в глаза друг другу!
– Злорадно ожидая, кто умрет первым! – хищно улыбаясь, поддакнул Михаил. – Возможно, и радовался лось, что враг умер быстрее, но, думаю, не так уж и долго! В принципе никто из них не выиграл! Оба сыграли в ящик!
– Да нельзя так! – осуждающе произнес дед печальным голосом. – Две смерти, две перечеркнутые судьбы!
– Да и черт с ними! – злобно выругался Михаил и в сердцах махнул рукой. – Стану я еще по мелочам переживать, мне до них нет никакого дела! Кто они мне, родственники, что ли?! Братья, сваты! Кто?! Никто! А если никто, то незачем и голову забивать! Да им уже ничем не поможешь! Как ни старайся, не оживить! Да и далеко теперь они отсюда, наверное, блаженствуют там! – Он ткнул указательным пальцем в небо. – Ни в чем себе не отказывают! А нас впереди ожидают куда более важные дела, чем расстраиваться по поводу чьей-то никчемной жизни!
Михаил не имел ни малейшего представления о жалости, сострадании, сочувствии, чужая судьба его не волновала, он больше заботился о собственном благополучии, считая, что каждый несет свой крест. И если кому-то суждено умереть, так тому и быть, а он здесь ни при чем. Мужчина рывком поднялся и вразвалочку направился к протекающему поблизости горному ручью, сквозь кристальную поверхность которого просматривалось песчаное дно и облепленные зеленой тиной камни. Резвая стайка серебристых секачей испуганно отшатнулась от появившейся на поверхности человеческой тени и проворно устремилась в густые ветви склоненной к самой воде осины. Человек присел на корточки и, загребая ладонью прохладную родниковую воду, вволю напился из ручья. Утолив жажду, он поднялся и, с хрустом потягиваясь, неуверенно заключил:
– Невезение преследует какое-то, за всю дорогу не повстречали ни одного медвежьего следа, даже малейшего признака существования! Словно зверя здесь нет и никогда не было!
– Не волнуйся, еще повстречается, да и не один! Я давненько приметил это местечко, еще по зиме, когда ходил на соболя капканы ставить! Огибаю, значит, расщелину, она уже недалеко отсюда находится, смотрю, из маленькой продушины в снегу пар валит! Понятное дело, медведь в корнях свалившегося кедра берлогу себе устроил. Хотел сразу его прижучить, но побоялся, вдруг медведица с медвежонком! – Дед растерянно пожал плечами. – Ладно, мать убил бы, а что с медвежонком делать, грешно как-то дитя на тот свет отправлять! Жизни-то еще не повидал, совсем кроха! С собой не возьмешь, а здесь оставлять верная гибель! Да и в прошлом дал я себе клятву не трогать матерей с малышами! Непристойное это дело – умертвить дитя, пусть и звериное, в материнской утробе или когда оно сосет грудь! Великий это грех! Дети есть дети, ходят на двух они или на четырех! За это Бог по головке не погладит, так накажет, мало не покажется! А в моем возрасте лишний грех на душу брать, упаси Господи, нет желания! И так по ночам кошмары покоя не дают из-за прошлых
