уехал в Ленинград, она правду сказала. Если бы ты знал, какая необыкновенная у тебя жена! Ведь это она спасла тебя от смерти.
– Настя? Каким образом?
– Когда-нибудь расскажу. Это долгая история. А сейчас пойду улаживать собственные сердечные дела.
Против ожиданий, Лежнёва встретила Алексея неприветливо.
– А, это вы, – черствым голосом произнесла она, столкнувшись с ним в коридоре.
Однако Алексей был не из тех, кого легко смутить:
– Вы как будто мне не рады. Помнится, в прошлую нашу встречу я вызывал в вас более положительные эмоции.
Лежнёва высокомерно подняла крутую бровь:
– Я сожалею о том, что произошло. Забудьте об этом и никогда не вспоминайте. Это был минутный порыв.
– Зачем же вы расспрашивали обо мне Арояна, узнавали, как меня зовут? – не унимался Алексей.
– Легкомыслие вашего друга меня не удивляет. Сами знаете – с кем поведешься, от того и наберешься! – последовал холодный ответ.
– И все же позвольте узнать ваше имя.
– Меня зовут Ариадна Сергеевна, если вам так уж необходимо.
На этом она попыталась закончить беседу и сделала попытку двинуться дальше по коридору, придав лицу казенно-надменное выражение, но Алексей встал у нее на пути:
– А, так это вы помогли Тесею прикончить вашего ближайшего родственника? Это как раз в вашем духе.
– Ваша эрудиция делает вам честь, Алексей Иванович, но позвольте напомнить, что Ариадна не принимала участия в убийстве Минотавра, она лишь помогла Тесею выбраться из лабиринта.
– Тогда помогите и мне выбраться из лабиринта, в который сами же меня заманили. Подарите мне вашу спасительную нить.
– Уберите руки, товарищ Вересов. Нас могут увидеть. Не стану я вас спасать. Вам там самое место! Где вы пропадали все это время? Не сомневаюсь, что гонялись за юбками.
– Я гонялся за фашистами, доказательством тому орден, который вы упорно не хотите замечать.
Она бросила косой взгляд на орден и отвернулась, все еще пытаясь Алексея обойти. Тот и не думал ее отпускать, он продолжал шутливо оправдываться: еще одним доказательством его невиновности мог служить тот факт, что в госпитале находится Вазген, его лучший друг. Не видеться с ним длительное время Алексею крайне тяжело, и раз он долго не приходил, значит, на то были веские причины.
– Смените же гнев на милость, прекрасная Ариадна.
– Ариадна Сергеевна, для вас – только так, и не называйте меня иначе!
– Не слишком ли официально?
– Ничуть. Обращение по имени-отчеству изначально содержит в себе элемент уважения. А я требую к себе уважения!
– Смею заверить, что я испытываю к вам чувства гораздо более глубокие, чем уважение.
– Повторяю, уберите руки. Ваши чары на меня больше не действуют.
– Тогда отчего вы так дышите? Вы запыхались? И щеки у вас что-то
