Тиса, вам замечание. Впредь, прежде чем жаловаться на члена спецотряда, трижды перепроверьте факты, а без доказательств, основываясь на одних догадках и личных подозрениях, даже не суйтесь к ректорам, а, тем более, к Судейству.
Как же сердце Шуры ликовало! От восторга она чуть не подпрыгнула со скамейки. Но счастье длилось недолго.
– Теперь, Александра, я разочарован. Вы не определили личный символ. Ваш кулон вам не ответил. Вы ничего не угадали. Поэтому я вынужден с вашим зачетом повременить.
– Но это мышь, и она живая! Она и говорить умеет!
– Возможно, это заключенный дух? – предположил ректор.
– Нет, это мышь! – рыча, настаивала Шура.
– Ты со мной споришь? – удивился Даниил.
– Если вы не правы!
По классу послышались усмешки и шепот, приправленные искренним злорадством.
– Еще никто не сомневался в моей компетентности, – нахмурился ректор, и его лицо посерело.
– В этот раз вы не правы. Это летучая мышь. У нее крылья росли! Она общается со мной с детства. Я знаю… Я знаю это и все!
– А я знаю, что сейчас ничего в твоем кулоне не меняется. Прибавляю тебе часы занятий с Силентом и скажу ему, чтобы построже был с тобой. Ищи свою силу. Без определения ты не сможешь ее призвать и даже аурный образ.
Шура поняла, что он имел в виду прозрачный вид, который действует, как знак, щит и эмблема волшебника. Но она это уже делала и не раз.
– Не могу? Да, я это давно умею! – прогремела она на весь класс. Шура поднялась с лавки и вызвала ветер. По классу прошел легкий ветерок. Он собрался вокруг нее воронкой, затем мышь на кулоне засветилась и, словно сорвавшись с цепочки, стала увеличиваться и делаться все прозрачнее.
В аудитории все затихли. Когда Шура все вернула на свои места, она с гневом смотрела на ректора и, сжав кулаки, ждала его речи. Нахмурившись, он протяжно ответил:
– Все, что сейчас произошло, никак не доказывает твою правоту. Это лишь свидетельствует о твоей природной силе и все. И это не отменяет твоего задания. Свою истинную силу необходимо знать каждому воину Света. На природной магии ни один волшебник в бою долго не протянет.
Шура заметила, как после слов учителя многие над ней усмехались. Почти весь класс радовался ее провалу. Она не знает свою символику – это же смешно! Но Шура была уверена, она знает свою силу, а уж символику сто процентов! Пускай думают, что хотят. Она всем докажет, что ее мышка живая, и пусть она молчит сейчас. Может, ее мышка дает такой знак, который ректор не видит. Здесь многие мало, что видят.
Разумеется, ректор Даниил оставил ее после уроков. И разговор состоялся для Шуры вполне ожидаемым.
– Ты сегодня должна быть наказана. Надеюсь, тебе не надо объяснять за что? – спросил он ее, закрыв глаза, словно не спал несколько суток и сейчас едва сдерживал дремоту.
– Подозреваю, – неохотно ответила Шура. Ей поистине было все равно: одним наказанием больше,
