я увидел на скамейке сделанную наспех черной краской неожиданно броскую надпись – «Спартак» – чИмпЕон!» Рядом красовался корявый ромб известного спортивного общества с буквой «С» в середине, увенчанный короной.
Нетрудно догадаться, чьих рук дело. Ну что за «авторы» у нас пошли, не владеющие правописанием? Под скамейкой одиноко валялся пустой баллон из-под краски, очень ходкий у автомобилистов для заделки царапин на кузовах машин.
…До чего же толпист и шумен Казанский вокзал! Не знающим конца конвейером катят к нему автобусы и такси, делают остановки трамваи и троллейбусы. Из них и из подземелья метро вырываются люди. Кто тут пассажир, а кто провожающий – не разберешь.
Вот сгрудились в кружок студенты с гитарой, может, где-то на природе хотят отдохнуть, а может, стройотрядом направляются в глубинку, чтобы что-то построить и заработать. А вот из-за дальних из-за гор, а точнее – барханов и пустынь, в стеганом халате, в тюбетейке и сапогах с резиновыми галошами, прошел с переметными сумами седобородый аксакал. Что забыл он в первопрестольной? Не всякий догадается.
Я заметил у него на груди все положенные ветерану войны и фронтовику знаки рядом с орденами Красной звезды, Отечественной войны I степени и медалью «За отвагу». Одна из версий – неуемное желание встретиться в глубокой старости с братьями по оружию, с кем ковали Великую Победу.
А вот носильщик погрузил на тележку чемоданы, узлы и корзины. Везет не только их, но и… какую-то бабку, которая сидит румяная, наряженная, словно кукла на чайнике. И все, кто видит это «чудо», невольно улыбаются.
Движутся, мелькают лица людей. На то он и Казанский вокзал…
Смотрю на часы, сверяя их с курантами на башне. В запасе пятнадцать минут: целое богатство. У вагона перевожу дух, предъявляю билет статной проводнице в голубой пилотке, пришпиленной к прическе. Машет мне рукой, проходите, мол, после проверю. Что-то душновато во мраке купе. С силой опускаю оконную раму.
«Ба! Знакомые все лица!» Кто бы мог представить что-то подобное: ведь это же вчерашние мальчишки, выходит, провожают на этот же поезд белобрысого капитана. Остановились под окном, о чем-то говорят.
И вдруг слышу крики: «„Спартак“ – чемпион! „Спартак“ – чемпион!». Шлеп-шлеп! Шлеп-шлеп-шлеп!» – хлопают ладонями. И кто-то сорванным голосом вопит: «Знайте, люди, что пока нет сильнее «Спартака»…»
Болельщик болельщику рознь. Преданность команде-кумиру у иного так и прёт через потуги голосовых связок, ему кажется, что для выражения безграничной любви это самое что ни на есть надежное средство. Но есть солидный болельщик, который воздает уважение любимой команде достойным молчанием. И в этом молчании, можете согласиться, больше силы. Зато на стадионе, когда идет жаркий матч, все одинаковы, все следят за событиями на одном дыхании. Если кто-то допустил досадный промах на зеленом поле, полстадиона ахает, ну а если точен и неотвратим завершающий удар, оглашается ревом весь стадион.
Мало
