Хафал более-менее успокоился.
Стрекозы показали, что Тиморис в соседней пещере, тренируется метать саблю.
Эгорд пошел туда.
Когда перед ним возникла спина Тимориса, тот как раз сделал очередной замах, сабля прерывистым свистом огласила крученый полет, в воздухе блеснул призрачный круг, к подножию сталагмита с сочным шлепком упала срубленная грибница, грибы разбились на упругие волокна, вспыхнул рой синих брызг. Оголенный сок даже ярче, чем внутри гриба, но, расстреляв все вокруг, капли быстро угасают, как и синий свет шляпок.
Довольный крик Жеи, птица по крутой дуге снижается к Тиморису, в лапах сабля.
Пролетая над воином, Жея распустила когти, сабля упала Тиморису в ладонь, тот пристально смотрит вверх на другую грибницу.
Эгорд подходит, ноздри втягивают грибной запах.
Подножия стен завалены разбитыми грибницами, всюду лужи сока, под сводом торчат бутоны полых трубочек – все, что осталось после знакомства с саблей.
Тиморис замахнулся, ему на плечо опустилась перчатка Эгорда.
– Чего такой сердитый?
– А что, нельзя? – огрызнулся друг.
Эгорд ладонь убрал.
– Твое право.
– И на том спасибо.
Тиморис кинул саблю, стальной язык отрубил кончик сталактита в облаке молоденьких грибов-шариков.
Грохнуло, обрубок рассыпался. Сабля застряла в другом сталактите.
Жея с криком подлетела к нему, когти вцепились, но выдернуть удалось только с третьего рывка, птицу перевернуло назад через голову, но в падении крылья расправились, воздух несет Жею к хозяину сабли.
– Скоро и дышать нельзя будет без твоего дозволения, – проворчал Тиморис.
По нему проскользнули лучи Жеи, в ладонь шлепнулась сабля.
– Мы за тебя переживаем, – сказал Эгорд.
– Ага, особенно хвостатый.
– Хафал за всех так… переживает.
У Эгорда сигналит «окольцо». Касание пальца выпустило букет лучиков, те слились в портрет Леарит.
– Эгорд, не видел Жею?
– С Тиморисом грибочки собирают. А где Хафал?
– Недалеко, – отвечает Леарит. – Наверное, прячется где-нибудь, пялится, я тут обмывала в ручье ноги…
– Ничо не пялюсь! – прорычало из «окольца» далеко.
Эгорд вздохнул с улыбкой.
– Не дразни его сверх меры, а то накинется в порыве страсти.
Леарит смеется.
– Ничего, я девочка большая, отобьюсь. В конце концов, укроюсь под световым щитом.
– В том-то и дело, – говорит Эгорд тише. – Жалко беднягу.
– Ну ты прям само милосердие, – ворчит Тиморис, пустив саблю в полет. – Меня б так пожалел.
– А ты, раз такой злой, лучше бы тренировался кидать огненные шары, – говорит Эгорд. – Саблю и так умеешь.
– Любишь давать
