злорадством.
– Та, кого ищите… корчится от боли!
К Хафалу подбежал Тиморис, окровавленная сабля снова в кулаке, оба стальных клюва уперлись магу между ног.
– Сейчас сам будешь корчиться, мразь!
Демон сдавил клешней сильнее. Маг стонет, бока сутаны мокнут от ручьев крови, напротив лба зависло жало.
– Говори, где она!
Маг, морщась, хрипит:
– Внизу… Глубоко… Пока доберетесь, хозяйка замучает ее до смерти!
Маг превратился в пепел, туча утекает из клешни кривой стрелой к разлому в стене. Эгорд швырнул снежный снаряд, трещина заросла льдом, но остался незакрытым краешек, его хватило, чтобы пепел утек в гранит.
Демон сплюнул.
– Темный слизняк!
Хвост стряхнул с жала на камень избыток яда, зашипело как в гнезде гадюк. Шапка кислотного дыма уплывает вверх, от камня будто откусил огр.
– Если эти твари что-то сделают с Велирой, – угрожает Тиморис, – я их всех…
– Тшш! – оборвал Эгорд.
Все замерли. Вслушиваются…
В пещере тихо.
– В чем дело? – шепнула Леарит.
– Слышите? – спросил Эгорд осторожно.
Долгая пауза.
– Ниче не слышим, – буркнул Тиморис, в мыслях, наверное, рубит похитителей дочери. – Тихо как в склепе.
– Вот именно. Насекомые замолкли.
Глава 8
Четверо озираются.
Копошение и стрекот прекратились, будто вся живность исчезла.
Но она здесь.
Живые создания – на камнях, стенах, сталактитах, выступах, – на всей поверхности пещеры замерли, словно оледенели. Каждая тварь смотрит на четверку. Головы ящериц повернуты на гибких шеях, насекомые уставились на людей как стрелки компасов в центр Земли. Жужжат крылья, летучие твари в воздухе тоже замерли, глазеют на пришельцев.
И вдруг…
Леарит сдавленно вскрикнула.
– Спина к спине! – скомандовал Эгорд.
Четверо сжались в кольцо, сабли Тимориса лязгнули друг о друга, выбросив искры, Хафал зарычал, клешни защелкали будто капканы, хвост пустился в свистящий танец.
Пещера озарилась красными огоньками, их больше, чем звезд в ясную ночь. Сотни тысяч бусинок мерцают, словно пещера взмокла кровавой росой.
Глаза.
– Насекомые зачарованы! – сказал Эгорд.
Его руки уже в ледяной ауре, там из магических печатей с треском вылупляются мощные заклинания.
– Жея, ко мне! – крикнула Леарит.
Птица отозвалась сверху высоким клекотом, Эгорд ощутил, как нагрелась кожа от резко приблизившихся лучей. Воин-маг коснулся Леарит взглядом, та уже держит сверкающий двуручный меч, о Жее напомнили только золотые искорки с клинка.
Толпа красных глазок пришла в движение, взрыв стрекота, твари потекли к четверке кольцевыми волнами, багровое сияние сгущается, глаз так много,
