вокруг своей оси.
Эгорд держит кристалл взглядом, губы шепчут под пляску молний внутри волшебного стекла, она вводит в магический раж, шепот превращается в рычание.
Сияние щитов погасло, Леарит и Тиморис беззащитны как котята.
– Чтоб вы отравились моим мясом, твари! – прокричал Тиморис.
Леарит закрылась руками.
– Эгорд, скорее!
Заклинание утягивает воина-мага на дно транса, последнее, что видит в реальном мире, – как Хафал мелькает вокруг троицы в бешеном танце, клешни и хвост размахивают, заменяя всем щит, а глаза пылают зеленым огнем.
Крик последнего слова.
Тело Эгорда взорвалось простором и свежестью, будто плоть стала призраком.
И тут же накрыла белая слепота, слабость, показалось, что упал на колени. Хотя могут ли быть колени у призрачной субстанции?..
– Любимый, я здесь, – женский голос.
– Давай, кудесник, подъем, – говорит устало, но с радостью голос мужчины. – Нечего с такими талантами делать на небе, еще на этой грешной земле нужен.
Белизна отступает, линии размытые, обзор качается как на палубе в непогоду.
Эгорд слабо озирается.
Рожа Тимориса в царапинах, в них застряли крючки лапок и жвал, однако сияет не только кровь, но и улыбка.
Лицо Леарит. У нее царапин меньше, на коже работают чары исцеления, красные борозды растворяются, в глазах переливы желтого, розового, зеленого, голубого, серебристого…
Щеку обжег поцелуй, по телу бодрящие мурашки.
– Все хорошо, любимый. Ты справился.
Тиморис и Леарит держат Эгорда с обеих сторон, его руки перекинуты через их плечи, ноги волочатся где-то сзади.
Вся пещера с тварями числом Ямор знает превратилась в лед. Из прозрачных синеватых статуэток насыпаны холмы до колен, до пояса, а то и выше головы. Силы кристалла было столько, что не только обратила в лед, но и сделала его прочным, Эгорд не замечает ни одной битой фигурки.
Между хребтами морозный туман, в воздухе парят снежинки…
Тишина.
Тиморис съежился, его зубы стучат.
– Да уж, освежил.
Пробует поставить Эгорда на ноги, Леарит помогает.
Хафал на вершине холма, ступня на спине оледеневшего пещерного зверя, хвост извивается спокойно. Ладонь подплыла к морде, жвалы раздвинулись, меж белых челюстей вырвалось облако пара, демон смотрит на кисть, покрывшуюся изморозью.
Перевел взгляд на Эгорда.
– Ледяной червяк! Хлебом не корми, дай чего-нибудь заморозить.
Эгорд под действием зелья приходит в себя, Тиморис и Леарит разбили лагерь прямо на ледяной насыпи.
Вместо костра – Жея. Птица дремлет, укрывшись крыльями, на ледяном щебне насекомых, на ней растут золотые лучи тепла, вокруг этого цветка сидят четверо. Эгорд и Леарит в обнимку, смотрят, как колышется на птице паровой костер, Тиморис и Хафал по другую сторону, каждый обособленно. Воин держит
