что готова испечь печенье по рецепту своей бабушки и для этого ей понадобится пятьдесят ракушек. Интендант немного удивился. Однако его герцог любил бывать в Бретани, откуда регулярно привозил ракушки изысканных форм. Интендант пошёл на риск и взял ракушки из коллекции своего короля, предоставив их расторопной служанке.
Служанка закрылась на кухне, достала соду, муку, сахар, яйца, сливочное масло и ром. Она замесила тесто, выложила его в ракушки. Через двадцать минут ароматные печенья в форме ракушек были готовы. Служанка (её звали Мадлен) показала их интенданту. Тот попробовал одну мадленку и понял, что положение спасено и гости получат законное лакомство.
Печенье понравилось не только гостям, но и самому герцогу. Он решил ввести его в обиход и назвать именем смекалистой служанки.
Впоследствии дочь герцога, законодательница мод и вкусов, прославила печенье на всю Францию. Его стали готовить регулярно.
Многие королевские кондитеры привносили что-то своё в рецепт сочного и насыщенного печенья, делали его с мёдом, конфитюром, добавляли в него лимонную цедру или флёрдоранж. Но основа всегда оставалась неизменной.
Спустя два с половиной века после того, как печенье Мадлен было приготовлено королевской служанкой, его рецепт пришёлся по вкусу девушке-кондитеру, живущей в райском городке. Она делала Мадлен лучше всех в округе, подавала их к завтраку, обеда и ужину и тайно мечтала как-нибудь поболтать со служанкой, которая однажды приготовила печенье Мадлен для короля.
Глава 7
У тринадцатого гейта выстроилась небольшая очередь. Эдельвейс закрыла ноутбук, сложила его в рюкзак. Главная девушка в голубом – та, что держала табличку с именем Эдельвейс, взяла рупор и объявила посадку на самолёт. Эдельвейс встала в конец очереди. В этот момент к ней обернулась впереди стоящая пассажирка – женщина средних лет с кучерявыми рыжими волосами и огромными зелёными глазами, одетая в жёлтую накидку и красные брюки. Она была немного потеряна.
– Летите по фортуне? – уточнила у неё Эдельвейс.
Женщина кивнула головой.
– Волнуетесь? – продолжала Эдельвейс.
Женщина пожала плечами.
– Я тоже не знаю, куда я лечу, – немного печально произнесла Эдельвейс.
Женщина едва заметно улыбнулась.
Очевидно, она, как и Эдельвейс, недавно пережила эмоциональное потрясение, но ещё не успела этого осознать. Однако высшая сила направляла её туда, где она никого не знает и где никто не знает её.
Пассажиров начали запускать на борт.
Эдельвейс встала у трапа и некоторое время смотрела на самолёт. Он был выкрашен в бирюзовый цвет. Пассажиры поднимались по трапу, а Эдельвейс стояла в стороне и просто за ними наблюдала. Когда все были на борту, она подошла к трапу и медленно поднялась по ступеням. На несколько мгновений она обернулась, окинула взором территорию аэропорта и зашла в самолёт.
В
