на добычу с улыбкой, рядом с которой комиксовый Джокер – королева Несмеяна. Легкое движение, и меня вытащили за шкирку как облезлого котенка и швырнули на землю. Кое-как встал на четвереньки, но получил увесистый пинок под зад и распластался в грязи.
Меня рывком перевернули на спину и наступили на грудь – слегка, не мешая дышать, но и встать я уже не мог. Пока щадили, но скоро кошка наиграется, и дай демиург, чтобы мышке просто раздавили голову, а не порезали на лоскуты или еще чего похуже. При умелых руках и богатой фантазии такими коготками можно причинить «наслаждение», какое не снилось и целой артели палачей.
– Последнее слово, человечек, – гулко прорычала демоница.
Я улыбнулся. Вечно моросящий дождик падал на красную кожу, отчего суккуба исходила испариной. Мои же патлы промокли и противными щупальцами упали на лицо, закрыв левый глаз. Я посмотрел на вставшую в победную позу смерть, хохотнул и прошептал растрескавшимися сбрызнутыми кровью губами.
– Что ты бормочешь? – Хира нахмурилась и чуть наклонилась.
– Пофиг… – сказал громче.
– Пофиг? – брови поползли вверх.
– Ага… – закашлялся и сплюнул. – Пофиг. Хочешь – убивай. Все равно я дурак и долго тут не протяну.
– Думаешь, сможешь меня разжалобить? Взять на плак-плак и выклянчить помилование?
– Повторяю – пофиг.
Девушка схватила за грудки и подняла на ноги, приставив бритвенно-острый коготь к бешено пульсирующей шее. Дыхание бестии обдавало жаром как из открытой духовки и пахло кипящей смолой, а взгляд, казалось, пронзал насквозь.
– Пофиг? – в который раз уточнила она.
– Ага, – я пошатнулся как пьяный, не устояв на ватных ногах, и если бы не «поддержка» девушки, грохнулся бы к ее копытам. – Пофиг.
– Мне придется тебя наказать, – без намека на издевку произнесла суккуба. – Мы такое не прощаем.
– О, да. Накажи меня, госпожа, – глупое хихиканье оборвалось мокрым и не менее глупым хрюком.
– Тогда стой ровно и не трясись, как тряпка, – процедила сквозь стиснутые клыки.
– Как скажешь.
Было непросто, но я удержался. Горделивой осанкой это не назовешь, но получилось вполне достойно. Хира отшагнула, замахнулась, и последнее, что я увидел перед отключкой – летящий в челюсть кулак.
***
Холод. Жесткость. Тишина, нарушаемая лишь каплями на стекле. Запах пыли. Прикосновение досок к обнаженному телу.
Я дома?
Ну, конечно, свалился с кровати и заснул на полу – там же, где грохнулся в обморок из-за чертовой книги. Переутомился – бывает.
Но тогда почему так болит лицо?
Потер глаза и осмотрелся – нет, не сон. Пустая комната, паутина в углах, грязь. Как я тут оказался? И кто перебинтовал ноготь? И почему я в одних белых панталонах
