шанс сойти с ума, выслушивая поучения привидения, молчавшего много тысяч лет? Из него вытащят душу? И тут по спине пробежал холодок. Можно сказать, ахарг ахаргов испугался будущей перспективы, что после смерти его сознание будет заперто в обелиске. Хорошая перспектива, по которой, выходит, и умереть спокойно не положено по рангу. Отрекся бы от престола, так не дадут, пока сыну не исполнится сто или сто пятьдесят лет, согласно древнему закону. Почему он, а не Диего? С такой супругой бывший капитан Лиги, просто идеальный претендент на трон. А ведь все началось, наверняка, с того, что какая-то прабабушка, в каком-то там колене, совратила императора Мнайдры, и в генотипе остался привет из каменного века. Или какой-то прадедушка добрался до императрицы?
Мысли мыслями, но за правителем смотрели подданные, которым показывать свою слабость не следовало. Александр, вернее их величество, любимец Небесного Змея, коснулся рукоятью обелиска и, сначала, ничего не произошло: сознание не потерял, дракон не вылез, розовые слоники тоже не летали. А потом произошло все разом, сознание словно отделилось от тела. На мгновение, ахарг ахаргов увидел с высоты всех, стоявших у обелиска и разум полетел куда-то вверх, в радужный, сверкавший словно калейдоскоп, туннель.
Тронный зал дворца Мнайдры сверкал разноцветными огнями, которые, в такт музыке, создавали сказочный антураж. И музыка была в, прямом смысле этого слова, неземная, чарующая, таинственная. Коренные жители Королевства Небесного Дракона и нашедшие здесь новую Родину подданные Лиги, с нетерпением ждали праздника, несомненно, великого праздника, ибо не каждый день приходится видеть подобную церемонию. Гвардейцы верховного правителя, как и лучшие, из тех, кто уцелел, воины Лиги застыли в почетном карауле. Полковник Айрт, надев по такому случаю парадный мундир, выглядел важно, достаточно строго и, в тоже время, торжественно. Почетная стража боялась даже пошевелиться, чтобы не вызвать неудовольствие старого офицера. Он никогда не кричал, не устраивал показательного мордобоя, но пользуясь «Дисциплинарным Уставом Войск Лиги», мог наказать «уставщиной» так, что мало бы никому не показалось.
А что же Диего Борхес, наместник правителя? Диего, тем временем, невыносимо страдал от излишней суеты, мучительной назойливости робота-портного и нравоучений супруги. Его раздражали излишние церемонии, показная торжественность, раболепие окружающих, но приходилось страдать ради высокой цели и укрепления монархической власти.
– Дорогой! Ты – словно кукла! – ворчала Азитовал, – Разве так носят мантию? Ах, тебе так удобно кинжал доставать? Кого ты собираешься резать на празднике? Фрукты? Меч носят на боку, а не за спиной! Это же церемониальная реликвия!
– А можно я тут останусь? Полечу на разведку, лазерные пушки опробую на заргах. Дорогая…
– Святое Небесное Сияние! – топнула ногой первая энту, – Я тебе так полетаю, что мало не покажется. Летать ему хочется, а супружеский долг, кто выполнять будет? Кто будет
