всей пятернёй сгребает рот. Продолжает:
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
А как это происходит, расскажу при следующей нашей с вами встрече.
Да, ещё одна особенность: вместо сорняков вокруг «Древа Жизни» произрастают низкорослые лечебные, лекарственные травы.
Так что вам остаётся только лишь принести под дерево диван, лёжа на нём читать романы или загорать.
Можете при этом собирать лечебные травы, и ждать. Ждать, покуда солнце за горой тридцать три раза не сядет.
Правда, есть один недостаток у дерева: баклажаны ни в какую не хотят расти. Но это вопрос времени.
ПЫЖИКОВ
Послушайте, Иван Абрамыч, миленький. Сделайте, голубчик, одолжение. Озолочу. Только посодействуйте в приобретении саженцев. Ну, что вам стоит. Вы же вхожи в научные круги и крутитесь в них как брошенный ботинок.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
(строго)
Мне-то это ничего стоить не будет, а вот вам, уважаемый, всё это может влететь в копеечку, и не малую.
Насчёт брошенного ботинка Иван Абрамычу не особо-то нравится, но он не подаёт вида, будучи джентльменом девятьсот девяносто девятой пробы.
Тут все разом галдят. Начинается брожение умов. На выручку Абрамычу приходит Манюня.
ЧУБЧИК
Господа! Господа, успокойтесь! Растение экспериментальное, на сегодняшний день в единственном экземпляре. Будут вам саженцы, но, на следующий год, по весне. Я вам обещаю. А сейчас, давайте-ка, на посошок.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
(сомневается)
Манюнь, а Манюнь! А может быть не надо? Мы и так уж на два градуса больше положенного выпили.
ЧУБЧИК
(противится)
Абрамыч! Прочь сомнения! Если мы пьём, значит выполняем свой долг. Правильно я говорю, мужики?
Разноголосье рождает разночтение. Звучит:
ВСЕ
Пра-альна! За науку! За генетику!
После очередного возлияния Манюня проникается какой-то научной одержимостью.
ЧУБЧИК
И вот что ещё я вам скажу, друзья. Ведь до чего дошла генная инженерия, а, я вас спрашиваю? Вот, к примеру.
«ДАЛЬШЕ»
ЧУБЧИК (ПРОД.)
В лаборатории всеми нами уважаемого профессора Метёлкина работал один научный сотрудник, правда – младший, но – голова, что мои три.
Он обладал удивительной способностью лишь одним только усилием мысли и воли мгновенно изменять свой генетический код, превращаясь то в муравья, то в свинью, то в шимпанзе, и даже – в крокодила.
Правда, он однажды душевно перенапрягся, бедолага, и тут же усоп, у всех на виду.
Выпивают за упокой души усопшего младшего научного сотрудника.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Ты, Моня, лучше бы рассказал публикуму о своих изобретениях. Надеюсь, ты прихватил с собой свои авторские свидетельства и патенты?
Чубчик как открывает
