«Обух и дышло», шеф, шустрый малый Пендель Криводуй, крутой и бескомпромиссный. Крутой не только на слова, но и на кулаки. Под его руководством трудилась целая орава начальников различных подразделений.
ЧУБЧИК
А в чём же всё-таки, конкретно, заключалась ваша роль «ковёрного»?
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
И вот, только представь себе. Вызывает, к примеру, Пендель Криводуй к себе кого-либо из подчинённых начальников. Этот, кто вызывается, в свою очередь звонит мне и посылает к шефу меня вместо себя. Я иду. Шеф, если он не в духе, пытается отвести на мне душу. Надо было быть хорошо подготовленным и в совершенстве знать производство, чтобы суметь выкрутиться из любой ситуации и не заработать лишнего тумака.
Так что в вышеозначенной фирме я лучше других владел производственно-психологической ситуацией, и потому был в большой цене, хотя и не раз оказывался в нокауте. Но меня, главное, ценили, а цена эта была несоизмерима с количеством синяков и ссадин, заработанных мной в процессе общения с начальствующим составом.
ЧУБЧИК
Не позавидуешь!.. И что же дальше?
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Но в один ненастный, пасмурный день – так уж получилось, – я оказался не в силах стерпеть несправедливых упрёков и болевых приёмов со стороны шефа. Контакты не совпали с напряжением, между нами проскочила искра. Фирма сгорела.
Сгорело и пожарное училище вместе с пожарным депо, расположенными впритык к ней. Как говорится – цирк сгорел, клоуны разбежались. А Пенделя Криводуя ищут до сих пор, найти не могут…
Вдруг у Иван Абрамыча что-то забурлило в животе, словно в сливном бачке туалета.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Послушай, Моня! Пожрать бы чего, а? Ты б глянул, что у нас там есть в холодильнике.
ЧУБЧИК
Вчера ещё смотрел. Хоть шаром покати: холодно и пусто, как в мировом пространстве.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
(чешет затылок)
Что же делать? Ума не приложу. Может у кого из соседей деньжат занять?
Манюня в полной безнадёге машет рукой
ЧУБЧИК
Да ведь не дадут же. Кому только не задолжали. Вон, Навлакия Пришпандорина даже грозилась в суд на нас подать.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Ну, ладно, ладно. Что-нибудь придумаем.
В воздухе недолгая пауза. Манюня что-то тихо шепчет в свой ботинок. Нарушив молчание, выдаёт на-гора:
ЧУБЧИК
Безысходность определяет внутренний надлом…
Иван Абрамыч тут же перехватывает инициативу.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Хватит, дружище, ныть и сопли на кулак наматывать. Выше голову. У нас с тобой всё ещё впереди.
(мурлычит)
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…
(философствует, к Чубчику)
Вся наша жизнь, чтоб ты знал, облачена в формы времени, пространства и причинности. Одевайся,
