как маленькая точка, обозначающая командира подразделения, стала огибать периметр в локаторе перед глазами.
Быстро оценив возможности, Макс понял: нужно поймать момент для прыжка, но, сделав движение, угодил в волну от ударившего рядом снаряда. «Стрелял не в меня, – промелькнула мысль в голове, – точно бы попал, я был открыт». Поднявшись, Макс увидел, как из дрона выскочили четыре машины, один в один как та, что нападала на него, и бросились к Арсалану. Большой дрон не стрелял, он медленно двигался к Максу, выдвинув длинное, чёрное жало.
«Если зацепиться за край корпуса, возможно, смогу повредить верхнюю пушку, – быстро спланировал Макс. – Надо рискнуть», – Макс был уверен – костюм позволит ему выдержать огонь из мелких орудий дрона. Присев, он приготовился сделать рывок.
«Макс, что со связью? Арсалан, ты видишь его? Что со связью?» – кричал Крюков, но Макс не слышал. Внимание было приковано к цели. Оттолкнувшись от земли, Макс бросился на врага, но дрон не выстрелил. Стоял без движения, будто и не планировал обороняться. Приземлившись в нескольких метрах от Скорпиона, Макс почувствовал, что костюм стал мягким и перестал слушаться приказов. Дроны не двигались.
– Туманный камень! Голосовое управление! – Макс пытался реанимировать костюм.
Небольшой дрон начал движение. Он медленно разгонялся, двигаясь к Максу. Казалось, знал, что происходит с противником. Макс занял позицию, готовясь держать удар, но дрон, прыгнув в сторону, исчез за холмом в направлении станции.
– Тайпан два, подтверди… – последнее, что услышал Макс перед тем, как индикация на стекле погасла.
Разряд был настолько сильным, что рвота выступила изо рта. Тело пронзали судороги. В мутнеющем сознании плыла заснеженная земля, удаляющаяся от тела, повисшего в стальных лапах Скорпиона. Ещё через мгновение Макс увидел, как закрылся люк, оставив его в тёмной холодной капсуле.
«Я жив, пока ещё жив», – сверкнула искорка в голове, потушенная шумом турбин и перегрузкой взлёта.
Номер двести тридцать четыре
– Максим! Подожди, не трогай, – прозвучал мягкий голос бабушки. Мальчик убрал руку от белой простыни и повернулся. Пожилая женщина с русыми, изрядно поседевшими волосами манила его рукой. – Иди, мой мальчик, не нужно туда смотреть, – голос был уверенным и плавным. Она смотрела на него серо-голубыми глазами, уставшими после бессонной ночи. В них читалась сильная скрываемая боль, необъяснимая и непонятная ему сейчас. Мальчик шёл медленно, не понимая, но догадываясь о том, что происходило сейчас в его жизни, и вдруг он почувствовал этот запах. Запах был холодным, враждебным и проникал глубоко, до дальних уголков души. Мальчик остановился. И вот он стоит посредине пути, смотрит вперёд, а сзади холодный ветер доносит до него тот первобытный запах страха, сковывающий тело по рукам и ногам. – Иди ко мне», – женщина протянула руки, видя его сомнения. Мальчик стоял, не двигаясь, словно древний охотник перед пещерой, в которую собрался войти.
