Макс неверяще смотрел на друга.
– Да ну тебя. Нет, конечно! – фыркнул Алекс. – К ней приехала племянница.
– Молоденькая, хорошенькая да? – заговорщицки подмигнул Макс.
– Молоденькая ага. Миловидная. Представляешь, потащила меня погулять, а тут дождь. Промокли, как цуцыки, ветер холоднючий, и, как назло, ни одного такси. Пришлось бежать в отель. Янка чихать начала, и я отправил ее в душ, – Алекс перехватил понимающую ухмылку друга и загорячился: – Слушай, ну ты меня знаешь, я в мыслях ничего такого не имел. К тому же, Янка – племянница материной подруги. Я Ленку с самого детства помню. Она мне практически как вторая мать. Это вообще запретная для меня территория. С ними потом обид не оберешься.
– Знаю-знаю, – ухмыляясь, поддержал его Макс. – Продолжай давай. Явно ведь что-то пошло не так.
– Именно! Представляешь, выходит эта сопля из ванной, разгоряченная, румяная и заявляет, что все еще мерзнет. Я, как джентльмен, предлагаю даме чай или коньяк, а эта красота целует меня. И что я должен был сделать?
– Как я понимаю, вариантов не очень много. Джентльмен ты наш. Не мог же ты обидеть даму. К тому же племянницу подруги мамы.
– Вот именно, – подтвердил его слова Алекс. – Я ей ответил. Поцелуй был так себе. Кажется, она сама боялась. Дальше больше – она сбросила халат и осталась в чем мать родила, а потом начала стаскивать с меня футболку.
– И ты?.. – многозначительно протянул Макс.
– А что я? В конце концов, я здоровый мужик. Отчего бы не взять, если предлагают. Да и девушку обижать не хотелось. Нет. Ты слушай дальше. Я даже ничего сообразить не успел, как она, оставив меня, так сказать, в боевой готовности, унеслась к двери и вернулась с презиком. Причем, когда протянула его мне, покраснела. Ну вот ты скажи какая молодежь нынче пошла наглая. А ведь по ней с первого взгляда и не скажешь. Девочка – паинька, мамина дочка. Скромняшка-стесняшка. И на тебе.
– Вот только не говори, что и она оказалась девственницей, – Макс еле сдерживал хохот.
– Да ну тебя, – махнул рукой Алекс. – Слава богу, нет. Хватит мне и одной девственницы.
– Зато забыть не можешь, – многозначительно сказал Макс, а потом снова перешел на глумливый тон. – Значит, все-таки проверил?
– А что мне оставалось? – развел руками Алекс. – Она меня практически изнасиловала. Да и заведен я уже был.
Макс плюхнулся в кресло и, откинувшись на спинку, ржал во весь голос. – Вот ты скажи… – сквозь спазмы выдавил он. – Чего тебе бабы на шею вешаются?
– Кто бы говорил, – фыркнул Алекс.
– Нет, со мной все-то все понятно. Я красавчик. А в тебе-то что находят?
– Наверное, обезоруживающую харизму.
– Теперь это так называется? – коротко хохотнул Макс. – Ну и как секс со скромняшкой-стесняшкой?
– Такой и был, – нехотя ответил Алекс.
– Что? С выключенным светом и под одеялом?
– Нет, конечно. Но неловкая она.
