/p>
Князь Василий Шуйский
Князь Иван Оболенский
Монах Максим Грек
Шут Тимофей
Елена Глинская – княгиня
Боярыня Вельяминова
Бояре
Слуги
Девушки
( Государева библиотека. Максим Грек перебирает листы хартий.)
Грек.
Тот счастлив Государь, когда держава,
которую хранить поставил Бог,
спокойна и в достатке процветает,
враги трепещут, а народ – послушен.
и ужасов судьбы не знает мир…
Но трижды счастлив он, когда потомки его с почтеньем добрым поминают
за то, как высоко он поднял нравы и образ мыслей подданных своих.
Науки нравы очищают – несомненно,
А при дворе московского владыки они цветут, как сад, благоуханно
И плод, порой нежданный, дарят нам.
И в Греции, и при дворах Европы, собрания я видел книг и хартий
Но ты, Москва, затмила всех богатством
Из тьмы веков дошедшего ума.
Все эти драгоценные страницы,
Святоотеческого светлого ученья
Перевести я должен, чтобы русский
Народ и в Истине и в Духе утвердить.
(входит Шуйский
Грек кланяется в пояс).
Здоровья, князь тебе и милость Божью.
Шуйский.
И тебе честной отец. Не спишь и ночью
– все пишешь, вижу я.
Грек.
То житие Пахомия святого,
я князю в утешение в печали его перевожу.
Шуйский.
Великий князь… Державный наш правитель.
Отец всем нам, и все мы Бога просим,
Чтобы он царствовал на славу долго. Вечно.
Но человек из праха создан,
И в прах уходит. И кому держава
Московская достанется тогда?
Грек
Да. Сына нет у князя, хоть молитвы
по всем церквам приносят ежечасно,
И двор постится и холопы следом.
Шуйский.
Да слышал ли ты слух? В народе ходит.
Грек.
Я слышал будто – первая, законная, супруга в «Девичьем» в заточении родила
Наследника московского престола.
Но слух идет от нелюбви народа
К Елене Глинской – молодой жене
Отца и Государя нашего.
Шуйский.
Род Глинских! – Темника Мамая
потомков. Кровь их будет с нашей
Теперь замешана, и будет нами править неведомо чей отпрыск.
Из Литвы
Враждебной выбрали княжну – как будто здешних мало!
Грек.
Но третий год идет, а у княгини – все сына нет -
То знак суровый с неба.
Не может муж женатым быть вторично, когда супруга – инокиня.
Шуйский. – Знаки – тут не при чем.
(входит Оболенский)
Сюда Великая княгиня! Здравствуй князь – и ты здесь?
Шуйский
С монахом я о вере говорил.
Оболенский.
С каких-то пор наш грозный воевода вдруг стал у постников послушником примерным?
Или в монахи ты собрался, князь Василий?
Шуйский.
Не все в любимцах, как иные, князь Иван.
(Входит Глинская в сопровождении Вельяминовой и девушек. Девушки встают на колени.)
Вельяминова.
Угодно государыне-княгине здесь помолиться среди книг святых
Она ни с кем общаться не желает
