что нам в том?
Вельяминова.
Смотри левее.
Вон, видишь – блудница слилась в объятьях с бесом,
А дальше – видишь?…
Она беременна и плод ее огромен, таков, что силы нет нести.
Глинская.
О, Боже!
Нет? Не так я поняла? Иль ты, боярыня, мне в шутку предлагаешь?
Вельяминова.
Шутить забудем, как совет боярский подскажет князю нас сослать подальше
В убогий монастырь. А могут просто
в темнице ненароком удавить.
Глинская.
Ведь ты права… В Москве у женщин судьбы похожи все на бесконечный плач.
Зачать – спасение, но как? Я содрогаюсь
при звуке имени бесовского, а видеть?
А ласки с ним делить! О, что я! Боже!
Вельяминова.
Довольно жертву принести ему, а ласки
И ложе брачное делить совсем с другим…
Глинская
А что за жертва?
Вельяминова
Государыня, пустое – убить мерзавку девку
(пинает стоящую на коленях девушку)
иль холопа,
лишь бы крещены были и чисты.
Когда перед постелей кровь прольется,
Тогда вся сила беса мужу в сердце
Войдет – как жеребец безумный, свою супругу будет он ласкать.
Глинская.
Великий князь об этом знать не должен… Он набожен и добр…
Где князь Иван? К нему есть поручение…
Вельяминова. (девкам)
Зовите князя Оболенского.
Девушки.
Боярин, князь, Тебя к себе Великая княгиня просит.
Вельяминова
А чем не муж? И молод и силен.
Глинская.
Молчи пока. И убери картину.
(входит Оболенский)
Мой верный князь, пойди, предупреди
Супруга нашего – надежду государя,
Что мы идем…
(Оболенский уходит)
Вельяминова.
Уж как наш князь хорош!
Глинская.
Пойдем, боярыня, и мы. Трепещет сердце! Мечтами страшными оно раздражено…
(уходят обе, вместе с девушками. Появляется Грек)
Грек.
Что слышал я! Я думал, что молитве
Святой не помешаю, что княгиня смиренно плакать будет и виниться,
а я, со скорбью, вторить буду ей.
Предупредить я должен… Но Василий
мне не поверит.
Он глазами супруги смотрит, слышит лишь ее ушами.
Открыть все Шуйскому? Он сын Войны и знатен -
Не дело иноков мирских князей судить.
(уходит)
( Палаты Государевы. В. к. Василий Иванович, Глинская, Шуйский, Оболенский, шут Тимофей, ближние бояре, слуги.)
В.
