на СССР – 22 июня – определилась после поездки фашистского эмиссара Р. Гесса в Лондон, ещё один филиал американского «обкома», отличавшийся от логова Гитлера ещё большей скрытностью и претензиями на мировую исключительность. Фюрер так спешил, у него чесались руки на Советский Союз, что он не дал второго полугодья сорок первого года Сталину, чтобы довести Красную Армию до необходимого уровня боеготовности и перевооружения. Сам-то Гитлер начал, как вы теперь знаете, подготовку к осуществлению своей мечты загодя. Только воплощение в жизнь плана «Барбаросса» заняло у него полтора года, сопряжённых с постоянными боевыми действиями на разных материках планеты. А значит, его армия была в отличной физической форме, с засученными, как надлежит перманентным бандитам, рукавами у кителей.
Впервые дата нападения Гитлера на Советский Союз была озвучена им на совещании 30 апреля 1941 года, хотя директива Генерального штаба германских сухопутных войск готовилась, как вы тоже знаете, заранее. Но официально эта дата была объявлена фюрером только 10 июня после длительного тайного вояжа Гесса в Великобританию, его переговоров с Черчиллем и возвращения в родные пенаты. Об этом вояже Сталин знал, о сути переговоров догадывался. Информация о сроке начала войны, точно рассчитанная советским Государственным разведывательным управлением, тоже указывала на тот же срок, о котором, как замечает А. Мартиросян, Гитлер проговорился сам в одной беседе с Иосифом Виссарионовичем. К тому же, по словам автора книги, через пару дней после свидания Гесса с английским премьер-министром «Сталину стало известно ещё и о том, что британская служба радиоперехвата перехватила и декодировала шифровку в адрес командующих группировками армий вторжения, где и была указана дата нападения». На другой день ему от погранразведки НКВД стало известно как о начале выдвижения германских войск на исходные для нападения позиции, так и о необъяснимой приостановке на некоторое время этого процесса. Из этого было не трудно сделать вывод, чья фигура стоит за этими мероприятиями.
Эта короткая приостановка выдвижения немецких войск объяснялась ожиданием британского одобрения действий Германии или – во всяком случае – наплевательского отношения У. Черчилля к судьбе России. Гитлеру важно было узнать, что он будет воевать только с русскими, а не ещё и с англичанами. Добившись в короткий срок этих сведений, он с 18 июня разгулялся во всю силу.
Так что ни о внезапности нападения Германии, ни о подыгрывании внешней разведки Сталину не может быть и речи. 18 июня 1941 года Иосиф Виссарионович санкционировал выдвижение войск из глубины приграничных округов в сторону границы, где уже скопился не один эшелон советской армии. Дело не в этом. Дело в другом, о чём довольно убедительно свидетельствует новейшая версия А. Мартиросяна. Послушаем её автора, покусившегося на крупнейшие военные авторитеты советского времени.
«В тот же день (то есть 18 июня. – В. С.) Сталин в последний раз осуществил блицпроверку точности своего понимания складывающейся ситуации
