нрав человека, неизвестно какой силой поставленного идти за сохой.
Стоило ему расправить плечи – и в нём словно выпрямлялась с силой согнутая полоса стали. Становясь прямо, чтобы оглядеться или вынуть из земли соху, пахарь незаметно для самого себя принимал рыцарскую осанку и гордо поднимал голову, разом делаясь выше. Тогда становилось ясно, что вместо сохи ему бы больше пристал боевой конь, сверкающие латы и шлем с плюмажем из цветных перьев. Но человек снова склонялся – и рыцарь исчезал, неохотно прикрываясь личиной землепашца.
Он только что закончил вторую вспашку – давно оставленная, неухоженная земля плохо поддалась бы сохе даже в руках опытного пахаря, – вытер пот со лба и невесело усмехнулся:
– Пабло был прав. – Человек обращался не то к себе, не то к лошади. – Это не сложнее, чем целый день простоять в строю, а проку больше.
В пустом поле не было никого больше, и приближающийся перестук копыт привлёк внимание человека. Он вглядывался в даль, ожидая появления всадников.
– Не иначе, в удел пожаловали гости! – проворчал он. – Хотел бы я знать, кто и куда спешит в такую рань!
На дороге между тем показались четверо верховых – двое сеньоров, каждый в сопровождении слуги. То, что первыми скачут сыновья знатной фамилии, можно было понять с первого взгляда – из-под дорожных плащей виднелись богатые одежды, чёрные береты украшали орлиные перья – знак высшего сословия. О том же говорили и шпоры на сапогах, и длинные рыцарские мечи у пояса каждого.
Если бы искусный художник вздумал написать образ глубокомыслия, из-под его кисти наверняка вышел бы портрет старшего из всадников. Высокий, уже немолодой, он сидел в седле так, будто был единым целым со своим скакуном. Плащ, что развевался за спиной всадника, ещё сильнее подчёркивал его неподвижность. Пронзительные глаза смотрели из-под хмурых бровей только вперёд, но, несомненно, замечали всё вокруг. Густую чёрную бороду уже тронула седина.
Второй казался младше своего спутника лет на десять, лицом и статью походил на него, но черты его, более тонкие, были в то же время более жёсткими. Гордо подбоченившись и заломив берет набекрень, он оглядывался по сторонам с видом охотничьего сокола.
Завидев человека в поле, всадники задержали бег своих коней.
– Доброго утра! – окликнул его старший из сеньоров. – Не подскажешь ли путникам, как далеко отсюда до славного города Эль-Мадеро?
– Миль десять, – охотно ответил пахарь. – Это по прямой, как летают орлы. По земле дорога петляет, выйдет раза в полтора длиннее. Да будьте осторожны, господа, в полумиле отсюда дорогу размыло прошлой осенью. Карета в те ямы ещё не провалится, значит, чинить не время. Но переломать ноги лошадям уже можно.
– А ты способен изрядно пошутить! – усмехнулся младший всадник. – Держи! – И он потянулся было к кошельку на поясе.
Пахарь скрестил руки на груди:
