Кроме женщин и детей.
– Любимая игрушка простонародья, хотя пошла от дворян. Те, забавляясь, подражали древним воинам. Для войны чинкуэда не годится. Длинный меч либо дага не в пример лучше.
– Жалеешь, что оставил меч дома? – усмехнулся Пабло.
– Жалею! – признался кабальеро.
– Всё не навоюешься?
– Так не я один!
– Только здесь не начинай! Все войны на Материке. Ты сам говорил, что для тебя они закончились!
Двадцать лет назад пикинёр Пабло Вальехо, чудом оправившись от тяжёлой раны, оставил военную службу и осел в Южном уделе, занявшись земледелием. Со временем он завёл семью и, как говаривали в тех местах, укоренился. Спокойная жизнь вошла в привычку, былая тяга к неизведанному миру за пределами Острова тревожила лишь изредка. Мир как-то сам собой уместился в нескольких милях от фермы до города Эль-Мадеро.
Однажды по соседству поселился человек из-за пределов знакомого мира – дворянин дон Карлос. Пабло не удивился, когда воин с Дальних земель Его Величества попросил обучить его земледелию – некогда он сам сменил меч на соху. Соседи немало времени провели вместе, вскоре подружились. Правда, Пабло хотелось узнать побольше о жизни на Материке, а дон Карлос, как назло, оказался неразговорчивым. Он больше слушал, а если говорил о дальних краях, то скоро упирался в военное дело. Тогда кабальеро обыкновенно хмурился и замолкал.
Осенью, убрав урожай, друзья собрались в город – продать часть зерна на Осеннем торге. Заодно Пабло хотел показать дону Карлосу Эль-Мадеро.
– Я видел его десять лет назад, – отмахнулся было кабальеро, но от поездки не отказался.
«Пустоши сменяются полями и огородами, садами и виноградниками, за ними тесно стоят подворья, большей частью ветхие. Приезжему может показаться, что перед ним очередная деревня, но улица идёт всё дальше, а дома и заборы не кончаются. На смену подворьям приходят двухэтажные дома, нависающие над узкой улицей с двух сторон, ноги пешеходов и подковы лошадей местами встречают щербатое подобие мостовой. Улицы выстраиваются в привычный городской порядок – начинают тянуться к главной площади, сжимая в ряды дома, которые без того, кажется, готовы разбежаться во все стороны, как упущенные нерадивым пастухом овцы. Здесь же у придорожного столба, надпись на котором поблекла и пошла трещинами, скучают два альгвазила.
Полновластным хозяином смотрится городская ратуша, пожалуй, даже слишком большая и величественная для провинциального города. Собор напротив неё тянет к небу шпиль колокольни, чуть в стороне огородился невысокой каменной стеной арсенал, похожий на маленькую крепость. Зодчие и здесь не поскупились на фигурные зубцы и островерхие башенки по углам. Все три здания по-настоящему красивы, построены ещё во времена государя Альвара II Справедливого. Обступив рыночную площадь, все три здания резко отличаются от соседних, за что саму площадь прозвали площадью Трёх Сеньоров.
Двести
