и волос, Эрланд разжал руки и вышел, хлопнул дверью.
Пока он ещё мог сдерживать себя.
Пока.
Наступило утро. Все желающие проводить в монастырь старшую княжескую дочь высыпали во двор. Вышел и Эрланд, скорее от скуки, нежели из желания ещё раз увидеть Ильму.
Сегодня она выглядела уже не так, как на пиру в честь его приезда. Простое платье, убранные под чепец волосы, заплаканные глаза, похожие на тёмные провалы на бледном лице. Ильма поочерёдно подходила к тем, с кем хотела попрощаться навсегда, ведь из монастыря, как известно, не возвращались.
Напоследок она приблизилась к правителю Лундсфальда и, задрав голову так, чтобы услышал только он, прошипела:
– Вы ещё пожалеете.
А затем развернулась и, ни на кого больше не оглядываясь, зашагала к карете.
Эрланд бросил взгляд на Аньяри, которая сделала несколько шагов вперёд, будто желая уехать вместе с Ильмой. Девушка прижимала к лицу носовой платок, вытирая слёзы. От этого даже зло брало.
Знала бы она, какова на самом деле её сестрица!
Чего Эрланд никак не ожидал, так это того, что Аньяри сама подойдёт к нему после отбытия Ильмы.
– Вы очень спешите уехать? – спросила она, глядя на него исподлобья.
– А что? – осведомился он.
– Мы можем сначала дождаться возвращения провожатых сестры? Хочу удостовериться в том, что она благополучно добралась до монастыря. На дорогах сейчас неспокойно…
– Ладно, – согласился Эрланд. – Но за это ты меня поцелуешь. Сама.
– Что?.. – отшагнув, вымолвила девушка.
– Меня ведь ждут дела в Лундсфальде. А задерживаться здесь уже ни к чему. Если не поцелуешь, отправимся в путь прямо сейчас.
– Даже не дадите мне собрать вещи?
– Когда доберёмся, ты получишь всё, что тебе нужно.
– Хорошо… – Аньяри сделала глубокий вдох, точно готовясь нырнуть в воду, и огляделась по сторонам. Проверяла, не смотрят ли на них? Даже если за ними наблюдали сотни глаз, Эрланда это не волновало. – Закройте глаза.
– А не обманешь? – усмехнулся он, когда она принялась торговаться.
– Нет. Просто… Если вы будете на меня смотреть, я не смогу…
Эрланд прикрыл веки, чувствуя, как проникает сквозь них солнечный свет. Здесь, в княжестве Ив-Лин, было много солнца. Гораздо больше, чем на его родине.
Когда к его рту неумело прильнули губы девушки, эти тепло и свет будто проникли в его кровь, обжигая и наполняя до краёв. Аньяри явно намеревалась откупиться одним лишь лёгким касанием, но мужчина ей не позволил – крепко притиснул к себе, целуя уже сам и так, как ему хотелось. Размыкая её губы своими, чуть прикусывая нижнюю, наслаждаясь этой шёлковой нежностью и забивающим ноздри ароматом невинного соблазна.
Пусть самые благоуханные здешние цветы раскрывались только ночью, их запах навсегда пропитал эту девушку.
