что значит, не будет у меня никакой собаки? Потом оказалось, что сейчас переехать в собственную комнату я не могу – в ней не было подходящей кровати. Придётся пару дней поспать в гостиной, пока не купят новую. А ещё шкаф и школьный стол. О нет, скоро же школа!
Я хотел позвонить своему закадычному другу, с которым был знаком еще с детского сада. Но интернета не оказалось! Его ещё не провели в новый дом. Этот факт добил окончательно.
Вдруг стало так тоскливо и одиноко. Я понял, что мечтам, которые лелеял, не сбыться. Мир рушился. Я лёг на диван, свернулся калачиком, обнял своего лягушонка и, еле сдерживая слёзы, прошептал: «Ехали, ехали, а зачем приехали?». И провалился в сон.
Глава вторая
Стресс
Всё было непонятно, незнакомо. Везде стресс, как говорит моя бабушка. Я накручивал себя, представлял картины одну страшнее другой. Вот злая училка бьёт меня указкой по рукам. Вот одноклассники обзываются и вредничают. А один из них, бандит и балбес (в каждом классе есть такой, я знал это по московской школе), обмазывает об меня свои козявки. Фуууууу… Вот прихожу домой, а мне говорят: сегодня тебе постелили на коврике у двери.
В таком мрачном настроении и застала меня мама. «Костик, давай сходим на базар за продуктами, – сказала она, – а то одной страшно. Вдруг я обратной дороги не найду? Пойдем вместе. Так надёжнее». Мама, значит боится?! У неё тоже стресс? От этих мыслей стало легче. По крайней мере, я такой не один! «Конечно, мам, – согласился я, хотя мне не хотелось выходить из дома в такую жару. – Я заступлюсь за тебя, если что. И дорогу буду запоминать».
Мы взяли специальную сумку для продуктов на колесиках и через 10 минут уже были на месте. От вида турецкого базара мы потеряли дар речи! Вокруг кучи, кучищи фруктов, овощей, орехов, зелени. На прилавках навалены мандарины, апельсины, ананасы, инжир, помидоры, персики, сливы и ещё много всего. Названий некоторых заморских кушаний я просто не знал! В больших бочонках лежали оливки разного калибра, солёные огурцы и маленькие жгучие перчики. В какой-то огромной посудине варили кукурузу. Всё это источало фантастические запахи. Торговцы орали во всю глотку: «Süt mısır! Bir lira domates! Çok tatlı! Bal gibi!» («Молочная кукуруза! Помидоры одна лира! Очень сладкие, как мёд!«* – прим. авт.). Что именно они кричали, ни я, ни мама не догадывались. Мама говорила, что мы попали в сказку. Что такого отродясь не видывала. Мы начали ходить по рядам, но дар речи так и не обрели, потому что ни слова не знали по-турецки. Жестами, как немые, показывали, что именно хотим купить. Продавцы – кто с ухмылкой, кто спокойно – также жестами показывали, сколько стоит тот или другой фрукт. Мы молча расплачивались и брели дальше.
Какой-то дядька-продавец с чёрными усами подмигнул маме и потрепал мою щёку грязной рукой. Приговаривая: «Машалла» или «Маршала»?! Я так и не понял, при чём тут маршал и где он его увидел. Щёку мама мне мгновенно
