Откуда такое недоверие, не понимаю. Зачем она всё время расспрашивает меня, где я, с кем я, как я, что я… Какая вообще разница, сказал же – я занят. Просто не доставай меня, хорошо?
Так он разговаривал сам с собой и пытался достучаться до сознания Вики, применяя все свои телепатические возможности.
– Ты мне надоела! Сколько же можно, твою мать! Я же не расспрашиваю тебя постоянно, что ты делаешь, куда идёшь! У меня вообще может быть жизнь, помимо тебя? Я постоянно чувствую себя под надзором, будто я бактерия, зажатая меж стеклом, на котором я лежу и не могу никуда с него уползти. А вокруг ядовитое вещество, от которого я свернусь в бесформенный микроскопический сгусток клеток, Или медленно превращусь в пепел под твоим пристальным взглядом. А в этом микроскопе ещё и установлена призма, которая преломляет свет твоих очей так, что я чувствую запах гари, несущийся вверх от моего крохотного тельца каждый раз, когда ты на меня смотришь. Достала неимоверно, уже терпеть не могу эти твои женские штучки, которые ты вечно скидываешь на своё детство, на свои бесконечные проблемы с психикой. Иди лечись, мне только мозг не полощи!
Он считал себя самым лояльным парнем, хотя ревнивым до ужаса. Он не показывал того, как ревновал её к кому-либо из своего окружения, хотя это чувство порой разъедало его. Ему всё казалось, что каждый хочет её у него увести. И стоит ему только отвести взгляд хоть на секунду, тут же подойдёт кто-то из его друзей и, схватив её обеими руками под задницу, начнёт совать ей в рот свой язык. Противно до ужаса.
В некоторой мере это портило ему отношения даже с самыми близкими его друзьями. У него было мало настоящих друзей, но всё же они были, несмотря на убеждение нашего героя, что во взрослой жизни дружба уходит на второй план. Он считал, что светлые чувства друзей, которые были в детстве и в школе, приобретают совершенно другие очертания, как только жизнь раскидывает всех по разным уголкам города, страны или вовсе земного шара. Теряется вот эта связь, которая так долго была опорой для каждого из них на разных этапах жизни. Она формировалась долгое время из всего, что они вместе пережили, потеряли и дали взамен друг другу. Но ему казалось, что в один момент всё это начинает угасать, и он над этим совсем не властен.
Дима был его самым близким другом. Они вместе вылетали с уроков за поведение, вместе прогуливали школу, выходя в ближайший супермаркет сначала за булочками и батончиками на все деньги на обед, а потом за сигаретами. Вместе пили на вечеринках и потом, со стаканом водки с колой и зажатыми в двух пальцах сигаретами, сидели на балконе квартиры и делились душещипательными подробностями своей личной жизни и хлопали друг друга по спине, говоря в порыве дружеской пьяной страсти, как они ценят и любят друг друга. Вместе ездили на арендованной машине и заезжали среди ночи на заправки, покупая кофе и сигареты, чтобы после этого молча сидеть за стойкой, и делая медленные глотки, наблюдать за происходящим возле подсвеченных яркими синеватыми лампами бензоколонок.
После этого они бы вышли из помещения, сели в машину,
