о учебный план был уже сверстан, заменить меня было некем, да и какие трудности не приходилось мне преодолевать на почти сорокалетнем педагогическом пути…
Интерес к урокам со стороны Владика Чуракова (в то время ученика 8 класса) и его папы, скромно сидевшего в углу (чьи пальцы неизменно «порхали» по клавишам ноутбука, лежащего на коленях) – у каждого свой, я это почувствовал сразу. Владик оказался учеником с запасом хороших знаний. Он легко вспоминал учебный материал предшествующих классов, умело делал выводы, был готов включить мышление и без боязни поучаствовать в разборке предложенных ему хитросплетений сюжета или системы художественных образов… С такими учениками занятия – всегда в радость. И такие ребята в этой больнице встречались часто, они-то и успокаивали мои страхи, придавая мне все больше уверенности с каждым новым визитом к ним …
Папа также проявлял немалый интерес к уроку: при моем появлении стук клавиш сразу замолкал, фокусировка взгляда переходила с монитора на стену, а, по окончании урока ожидаемо появлялись вопросы. Постепенно наше общение с Игорем вышло за пределы палаты; иногда удавалось выкроить минут пять в больничном коридоре, чтобы поговорить уже о самих себе…
Так я узнал, что отец Владика – человек пишущий, увлеченный. А главное – ему есть, о чем рассказать. Часто бывает: встречаешь человека – вроде даже два высших образования, где-то даже сам себе начальник, только что приехал из заокеанского тура, а неинтересно… Нечего ему рассказать: как-то все плоско, по накатанной дорожке, меркантильно… Вспоминается образ Ильи Ильича Обломова из бессмертного романа Ивана Гончарова. По воле Ольги Ильинской оказался Илья Ильич в гостях у уважаемых людей. Так эти уважаемые и блеснули перед новым человеком – каждый во что горазд: один выгодно женился на вдовушке, другой купил дом каменный, третий у кого-то переписал и смог защитить диссертацию, четвертый совершил тур по Европе… А Обломову плохо стало, даже выбежал, бедняга, из-за стола в коридор. На удивленный взгляд Ольги Ильинской ответил, что, мол, все меня учат, как жить, себя в пример ставят. Но никто «из этих» ни разу даже не спросил сам себя: а зачем жить?..
И вправду, разве это одинаковые вопросы: «как жить?» и «зачем жить?»…
Оказалось, что эти вопросы изрядно волнуют и моего собеседника. Так у меня в руках оказалась его книга «Анабасис». Ноутбук, стук клавиш и задумчивый взгляд неожиданно получили свое объяснение.
Затрудняюсь сразу определить ее жанр. Если не знать автора и воспринимать «Анабасис» как беллетристику, то перед нами добротно сделанное художественное произведение, а само повествование ведется от первого лица, что не ново для классической литературы и даже является ухищрением, приемом. Интересна композиция: наши дни и воспоминания идут параллельно, но они обязательно должны слиться. И это самая настоящая интрига, она «заводит» и «держит» в ходе всего чтения, как в триллере.
Что касается главного героя, – это наш современник. Он не идеализирован, он типичен в лучшем смысле этого слова: служил в армии, окончил институт. «Включился», как и многие из нас, в те самые незабываемые 90-е, когда после распада Советского Союза каждый вдруг осознал, что той самой уравниловки больше не будет и что сто рублей «те» и «эти» – совсем разные. Это время, когда каждый стал сам за себя, когда вся страна превратилась в огромный рынок, когда узнаваемым представителем новой реальности стал человек с сумарём.
Однако и во времена Ильи Ильича Обломова – 40–50-е годы 19 века – было не легче. С тиранией и цензурой 30-х вроде бы было покончено, а плохая память продолжала жить… К тому же, налицо кризис крепостного хозяйства, подъем общественного движения, да такой, что запутаться можно… Как найти себя, свое место? И Илья Ильич Обломов обвиняет своего собеседника писателя и столичного журналиста Пенкина в том, что тот по-прежнему «бумагу марает». Но бумагу марали, чтобы выжить. А теперь? Вот я не могу новое слово сказать, я и не морочу людям голову, рассуждает Обломов. А вы не можете, а продолжаете… Вот и наши 90-е годы прошлого столетия мы сами себе можем как-то простить, если говорить о попытке выжить. Но выжили… А дальше? Ведь вопрос «зачем жить?» должен обязательно прийти на смену меркантильному вопросу «как жить?».
А «зачем жить?» – это, что ты сделал для людей? Для главного героя – это на первом месте… Инициатива, творчество, созидание. Он архитектор. Делая первые шаги в этой профессии, он не захотел стать чиновником «от архитектуры», а пошел в реставрацию, мечтая внести вклад в восстановление исторического Воронежа. А когда «лихие девяностые» разнесли мечту в клочья – Игорь, пускай и не с первой попытки, – создает фирму по управлению жилыми домами (в тогдашней стране бандитов и торгашей такого бизнеса и в помине не было!) и даже не единожды перелетает океан, чтобы изучить вопрос профессионально. Но подробнее об этом – в книге.
Бизнес для нашего героя не цель – всего лишь один из инструментов для достижения цели. Устремленность к ней сопровождается мучительным поиском, попыткой разделить «пустое» и «твердое», «настоящее» и «поддельное», найти свой «аленький цветочек». Он
