крутились. Им вообще всё было неинтересно. Плохо, наверное, преподают, – заметил Ваня, – Преподавательница какая-то дёрганная, злой взгляд. Никакой радости от музыки я не увидел.
–
А ты видел, что заведующая собой любуется и ей всё равно, что происходит, – всё время удивлялась Иванка, – Ты представляешь, как детям находится в такой обстановке скуки и равнодушия целый день? Их же надо занимать, чтобы они развивались!
Радовались! Играли! Да уж!
–
Интересно, ты правильно обратила внимание на туфли. Я удивляюсь, что ты ничего сейчас мне не говоришь про них, – спросил Ваня, хитро сощурив глаза.
–
Спрашиваешь?! Я просто сейчас всё анализирую. Я
думаю, что это за сияние такое, да морозные следы, – с жаром
произнесла Иванка, – Мне, кажется, в этом детском саду заведующая любит только себя, а о любви к детям речь вообще не идёт. И педагогов таких подобрала.
На экране пошли другие кадры, и у Вани, и у Иванки настроение совсем испортилось. Они абсолютно точно поняли, что детям некомфортно, а так как они маленькие, то им трудно выразить свои страдания.
На последней сцене Иванке стало совсем плохо, она не заметила, что перепила свою соко-колу, её затошнило, и она убежала в туалет, где её вырвало, но легче ей всё равно не стало. Она остро чувствовала, что рядом беда: детям целый день, пока родители на работе, в такой обстановке находится небезопасно.
Иванка видела, как в одном из помещений девочки растрепанные, неряшливо одетые сидели грустные, как принцессы в темнице. Они бросали друг в друга куклы, расчески, и всё, что им попадалось под руку. Потом сами же на это обижались и начинали плакать. Даже слышно было, что там сплошное хныканье и вздохи. А в другом помещении два мальчика дрались, а остальные крушили спортивный уголок, то есть отрывали кольца, и пытались распилить игрушечными инструментами турник. В помещении, где мальчики всё это проделывали – две воспитательницы сидели у стола и пили лекарства.
– Это и вправду происходит где-то рядом, – Иванка теребила Ваню за плечо.
–Удивительно! Ты знаешь, что нам все эти картинки показывает один из моих Шаров Света. Мне непонятно, почему он не улетел в космос, почему остался на Земле? – вслух размышлял Ваня. Казалось, он уже забыл про детей.
–Он просто застрял. Ему кто-то или что- то помешало. Например, зацепился за облако. А? – Иванка искала причину, подсказывала, но Ваня не слушал.
–Облако. Это смешно. Оно не может стать преградой, – неожиданно рассмеялся Ваня.
–Тогда Шар не набрал достаточного ускорения и плюхнулся по соседству, – настаивала Иванка.
–Точно. Так, наверное, правильно. Посижу. Подумаю. А ты иди домой. Мне сейчас не мешай, – Ваня склонился над своими записями и начал бурчать себе под нос.
Иванка поняла, что у друга пошел мыслительный процесс, и прервать его будет довольно сложно.
– Как
