застройку. Автобус въехал на мост через Хорошёвский канал. Пересёк троллейбусное кольцо, где паслась в ожидании пассажиров пустая двадцатка, и покатил по Таманской улице. Вот и приехали. Динамовская база. Полувековая дача, построенная в эстетике сруба из оцилиндрованного бревна. Одноэтажная, но довольно витиеватая в плане. Тут и веранда, и зал, в котором нынче столовка. Несколько коридоров и спален. Не менее трёх печей. Гулкий дощатый пол, старые заклинившие окна, крашеные-перекрашеные двери с латунными ручками. А вокруг – вековые сосны, бузина, ирга, смородина и… ландыши!
На крылечке дремлет местная достопримечательность – бывалый котище по кличке Шкиряк с основательным витиеватым шрамом от середины уха до противоположного глаза, который чудом не зацепило. Весь вид и повадки мускулистого манерного кота выдавали его бурное прошлое. Наша кухарка, тётя Паша говаривала, что «шрамы укрощают мужчину», намекая на то, каким ручным и неприхотливым заделался некогда дикий Шкиряк с тех пор, как оказался особой, приближённой к спортивной кухне.
Метатели подъехали следом. Их привёз другой заказной автобус. Кроме того, в столовой уже было человек восемь. Другими словами – набралось процентов шестьдесят наличного состава городских сборов, что считалось весьма неплохо.
Хотите взглянуть на настоящего былинного доброго молодца, богатыря земли русской? Знакомьтесь: Серёга Рубцов, толкатель ядра. Он как всегда занял целый столик, сервированный на четверых, и ревниво оберегает от посягательств оставшиеся пустыми три стула. Я решил немного его понервировать.
– Серёга, не возражаешь?
Он бычит в меня глазом. Я, словно ни в чём не бывало, сажусь напротив него. Тот уже поводит плечом. Я беру две тарелки с котлетами с гречкой, что стоят ближе ко мне… Морда Рубцова наливается кровью. Я стреляю глазами вправо и перехватываю испуганный взгляд Ритки, окружённой воркующими товарками, из которых особенно выделяется генофондом одна блондиночка по имени Стася. Ухмыляюсь сам себе – Рита переживает, значит, девушка перспективная.
– Серёга, ты сколько весишь? – затеваю разговор с богатырём, чтобы снять напряжение.
– Сто семьдесят. А мне надо набрать сто девяносто.
– Вот именно так я и подумал! Тебе надо плотно питаться, – воодушевился я и передал ему обе тарелки с котлетами.
Рубцов опешил. Он не ожидал такого поворота событий.
– А ты? – выдавил он после затянувшейся паузы.
– А я люблю творожную запеканку с мёдом. Не возражаешь?
– Я её не ем.
– Значит, договорились! Тебе – четыре мясных порции. Мне – четыре порции запеканки. И больше мы никого не берём в долю. Дай пять!
Рубцов просиял как начищенный медный оклад. Состоялось рукопожатие. Клешня моя, конечно, захрустела в недрах его гигантской пассатижи, но, надо отдать Серёге должное, он вовремя спохватился и не перемолол хрящи в костяную муку. С этим простым бесхитростным парнем, родом с земли Псковской, оказалось нетрудно подружиться. Серёга ревниво оберегал своё достоинство от насмешек, но агрессивным
