жопой в его бодигарда, у которого аж шея уже багровеет от того, что тут трется рядом.
И хуже всего то, что со всем этим мясокомбинатом она раскатывает стратегию Дениса по новому направлению просто по кирпичику, быстро и понятно доказывая, что его план приведет к тому, что весь филиал скатится в пизду.
Так понятно, что даже Денис это видит.
Все это видят.
– Ольга, – посмеиваясь и косясь на Дениса, говорит Жирный Виталик. – Я думаю, что еще немного, и я переименую свою компанию и впишу вас. Знаете, как в американских фильмах в юридических конторах? Был Куликов-инкорпорейтед, а будет Куликов-Степная Инкорпорейтед. Я почти не шучу.
Она заливается краской и впервые за время этого адского унижения смотрит на Дениса. Ярость в его взгляде подобна кинжалу, так что она вздрагивает и опускает глаза.
Вот так, сучка. Молчи. Заткнись. Прекрати.
– Так вот, Ольга, – продолжает Жирный, и Денис уже знает, что он скажет. – На этот месяц я назначаю вас куратором не только направления, но и всего филиала. Своего рода кризис-менеджером. Посмотрите там, разберитесь, что не так. Денис поможет, если понадобится. Не стесняйтесь к нему обращаться.
Все когда-то кончается, в том числе и унизительное совещание, остаток которого остальные акционеры и директора изо всех сил стараются делать вид, что все идет по плану. Но их взгляды, виноватые и насмешливые, жалят Дениса как отравленные стрелы. Сучку поставили его начальницей! Временно, но все же!
А если все пойдет не так, она станет директором его направления!
От этой мысли его руки сжимаются в кулаки, а желваки играют на скулах, когда он выходит из кабинета Жирного, стараясь не хлопнуть дверью, не потерять лицо.
Ольга, виляя задницей, удаляется влево по длинному коридору. У нее в этом офисе есть свой неплохой кабинет, Денис был там в прошлый раз. Большой, светлый, с панорамными окнами, персиковым ковром и огромным столом. Там-то она сейчас и обоснуется с бутылкой «Дом Периньон» после того как станцует свой танец победы.
Она и сейчас вертит задницей так, словно пытается воображаемым хвостом подразнить Дениса. Словно если бы не приличия, она бы уже скакала тут по коридору.
Денису хочется не скакать, а рычать. Хочется догнать ее и долбануть пустой башкой о стену. Но он сдерживается, отворачивается и они расходятся в разные стороны.
Она – к победе, шампанскому и ковру, он – на нижний этаж стоянки, где сейчас сядет в свой прокаченный «мерс» и втопит под двести по ночному городу, чтобы как-то сбросить ту дикую агрессию, что пропитывает его плоть.
– Раздевайся.
Ольга разворачивается к двери, подняв брови.
Она была готова к разговору с Денисом сразу после совещания и планировала напоить его коньяком и угостить кубинскими сигарами, задобрить, рассказать, что ничего не изменится. Показать, где у него ошибки, чтобы в следующий раз уже он демонстрировал презентацию и хвалил
