домашняя работа, – подумал он, – без учебника, без записей. Она просто смотрит на планшет, даже страницы не листает».
Но стоит ли задумываться над каждой странностью девушки. Она с ним – и это главное. А странности потом разъяснятся.
Он начал свои ежедневные занятия. Сначала гаммы – эти простые ученические упражнения создавали нужный настрой. Затем он отрабатывал штрихи, приёмы, и, подумав, решил сыграть двадцатый ноктюрн Шопена. Прекрасная, тонко выписанная филигранная мелодия, пропущенная через его сердце, долго звучала и парила в воздухе, обволакивая душу.
Закончив, Даниель отложил скрипку и задумался.
Всю его жизнь музыка была его единственной любовью. Он не мог прожить без музыки ни одного дня. Так было всегда. А сейчас к привычной замкнутой системе: он и музыка, добавилось новое, острое, яркое чувство. Он ещё не привык к нему.
«Не вытеснит ли оно музыку?» – спросил он у себя.
«Это невозможно» – ответил внутренний голос.
«Не помешает ли мне?»
«Я не знаю, – ответил голос, – не загадывай на будущее».
Внезапная мысль о том, что он может остаться без Мирославы, привела его в ужас, и он долго успокаивал застучавшее сердце.
«Она здесь, – успокоил он себя. – Сейчас я поведу Мири гулять, она обрадуется».
И он, предвкушая радость девушки, вышел на веранду.
Мирослава сидела со странно застывшим лицом, открытые глаза её не мигали и отсутствующе смотрели внутрь. Планшет лежал у неё на коленях, по экрану стремительным потоком бежали формулы. Даниель быстро сфотографировал формулы на телефон. А Мирослава смотрела прямо на него и ничего не замечала.
– Мири, что с тобой? – испугался он. – Очнись!
Девушка вздрогнула, ожила. Формулы тут же прекратили свой бег и исчезли.
– Прости, я задумалась, – виновато сказала она. – Я иногда так глубоко думаю, что выпадаю из реальности.
– О чем же ты думала? – заинтересовался Даниель.
– Я думала над правильной формулировкой квантовой гравитации. Это одна из нерешенных задач вашей…, – она замолчала и, спохватившись, исправилась, – то есть, я хотела сказать, современной физики.
– Гравитация, значит. А обо мне ты не думала? – уязвлённо спросил Даниель.
– Я всегда думаю о тебе, Даниель. Я думаю двумя каналами одновременно. Я думаю о тебе на канале «чувств», а на другом канале, я называю его «научный», я думаю про гравитацию, делаю расчёты, решаю задачи. Такое строение моего мозга. Иногда «научному» каналу не хватает мощности, он занимает канал «чувств», мозг работает с перегрузкой, и чтобы не тратить энергию на внешние раздражители, я надолго выпадаю из реальности.
Она замолчала, посмотрела на него прозрачными глазами и тихо добавила:
– А когда я с тобой, то «научный» канал отключается совсем.
– Ты, наверное, вундеркинд? – спросил он, поражённый необычным рассказом.
– Наверное. Тебе не нравятся вундеркинды? – она
