представительниц прекрасного пола. Ее мягкие, кошачьи движения, ее манера говорить, ее привычка упирать указательный пальчик в свою щечку, когда она о чем-то задумывалась или поджимать губки, когда была чем-то недовольна… И эти глаза! Этот удивительный взгляд ее больших карих глаз! Мягким бархатом он нежно будь-то бы ласкал самые глубинные фибры твоей души, успокаивал воспаленные нервы и одновременно с этим заставлял сердце бешено колотиться в груди. «Извини, не мог бы ты помочь мне в одном деле?..» – она только начинала фразу своим нежным, певучим голосом, а душа твоя уже ухала куда-то вниз, и ты уже готов был мчаться за тридевять земель, чтоб свернуть для нее любые горы! Чем-то она неуловимо напоминала мне Настасью Филипповну из «Идиота» Достоевского.
Игорю было по-отечески жаль оставлять в одиночестве это милое очаровательное создание, и он в последнее время таскал ее на всякие официальные и неофициальные мероприятия за собой.
Все устроились за нашим небольшим столом. В тесноте, да, как говорится, не в обиде. После традиционных для таких мероприятий тостов за новоселье, пожеланий счастья и прочее, и прочее, разговор как-то сам собой скатился к обсуждению ситуации в стране, к дефициту в магазинах и, конечно же, к обсуждению Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева.
– Ничегошеньки у него, бедного, не получается и ничего путного уже и не получится. Одна пустая болтовня. Брежнев пусть в орденах весь был. Ну, любил дедушка побрякушки. Бог с ним. Этот же – весь в талонах. Вчера в новостях сказали, что где-то на черноземье уже и презервативы, извиняюсь, по талонам продавать начали, – возмущался Ракочий.
– Это твоя политическая близорукость, – возражал Игорь, – ясно же, что наша партия, под руководством Горбачева, кстати, взяла курс на «социализм с человеческим лицом», как выразился Михаил Сергеевич. Думаешь, так просто такую махину, как наша страна, развернуть на новые рельсы? Да еще и на местах чиновники многого недопонимают, тормозят процесс перестройки.
– Знаешь, – горячился Юрка, – мне лично глубоко по барабану, кто там что тормозит, а вот то, что жрать нечего, в магазинах шаром покати, пусто, что мой больной старик-отец без лекарств остался, что элементарных вещей, – да хотя бы тех же презервативов, – днем с огнем не найдешь – это как? Форменный бардак в стране.
– А если вспомнить, что из-за этого засранца мы свои ракеты на металлолом порезали, корабли современные – туда же, ракетный железнодорожный комплекс угрохали… Вот где бардак так бардак! – Не выдержал я.
– Вчера он предал идеалы, так сказать, коммунизма, а завтра и новое «человеческое» лицо социализма предаст. А за дружбу с Рейганом и денежные подачки, – так и страну!.. – Юрка ткнул пальцем в грудь Игорю.
Неожиданно дверь открылась, и в прихожую вошел Геннадий Васильевич.
