– парижанин
Мой первый день в Париже начался с битвы – с тремя огромными и набитыми под завязку чемоданами, в которых было все, без чего я не мог жить.
Для большинства людей это были бы одежда, запас любимого шампуня и, возможно, один-два фотоальбома. А у меня? Мои чемоданы были переполнены терками, арахисовой пастой и мерными стаканами.
Мы, все четверо, протиснулись через массивную деревянную входную дверь в пока еще незнакомое мне жилое здание, где я снял квартиру, и очутились в пустынном внутреннем дворике. После двадцати лет жизни в Сан-Франциско я продал почти все, что имел, и привез оставшееся с собой.
В дополнение к тщательно отобранным вещам в моих чемоданах пару недель назад я упаковал две коробки со своими самыми любимыми кулинарными книгами из коллекции, которую я собирал годами в Chez Panisse, – все подписаны авторами, с которыми я встречался и готовил вместе, – и с нетерпением ждал прибытия этих коробок в самом скором времени.
В нынешнем году уже шесть лет как я в ожидании, когда же La Poste[12] постучит в мою дверь и я воссоединюсь с моей заветной коллекцией. Я все еще не теряю надежды. Как один француз сказал мне сразу после моего приезда за ужином, когда я описал свои первые полные трудностей недели в Париже: «Обожаю американцев. Вы такие оптимисты!»
На самом деле я должен признать, что сейчас у кого-то где-то есть великолепная библиотека кулинарных книг с автографами Джулии Чайлд, Ричарда Олни и Джейн Григсон. Надеюсь, что его зовут Дэвид, он любит готовить и будет ценить эти книги так же, как это делал я.
После того как я втиснул себя и свой багаж в невероятно тесный лифт – чемоданы громоздились, покачиваясь, один на другом в пространстве вдвое меньшем, чем туалет в самолете, – дверь закрылась с огромным трудом, а я молился, чтобы подняться на верхний этаж, не будучи раздавленным насмерть.
Дверь открылась на верхнем этаже, и мы все вывалились наружу. Я отыскал в кармане массивный, присланный по почте ключ от моей квартиры мечты, в которую я оптимистично влюбился по фотографиям в интернете. Место выглядело идеальным: потолки, повторяющие форму мансардной крыши, маленькая, но открытая кухня, великолепный вид на крыши Парижа и спокойная спальня в духе дзен.
Повернув ключ в замочной скважине, я распахнул дверь.
Как только я вошел в квартиру, мне пришлось прокладывать путь сквозь разросшиеся плети какого-то давно высохшего и оставленного умирать растения, чьи ветви плотно перегораживали входной проем. Прорвавшись через эти городские джунгли, я наконец огляделся, чтобы узнать, каков он – мой новый дом.
Где должны были быть, скажем так, потолки, свисали пласты осыпающейся штукатурки подобно бумажным сталактитам, засыпавшие все вокруг грязными хлопьями гипса. Ногой я отодвинул какие-то обломки и взглянул на ковер – он был таким грязным, что я боялся испачкать подошвы ботинок, ступая по нему.
Спальня в японском стиле была
Почтовая служба Франции.
