Отвечаю Никите Сергеевичу и поднимаюсь по ступенькам крыльца в дом.
Выключаю верхний свет в гостиной, оставляя гореть ночник на длинной изогнутой ножке в изголовье дивана.
Старик возвращается через минуту. Кряхтит в прихожей, стряхивая снег с тулупа, громко топает заснеженными валенками. Собаки прыгают вокруг него. Он снимает с псов поводки, вешая их на крючок, и проходит в полутёмную гостиную.
– Помогите мне раздеть ее. – Прошу Никиту Сергеевича, поднимаясь с деревянной табуретки. Да, я мог бы сделать это сам и не дожидаться деда. Напротив, воспользоваться его отсутствием и хорошенько облапать девчонку. Но я доказываю свою честность, и, кажется, старик воспринимает мой поступок с благодарностью.
– Давай, давай, Романыч… Молодец, что подождал. Сейчас носки сухие принесу, у Алиски сапоги протекают, наверняка ноги мокрые. – Сипит он, скрываясь в спальне девчонки.
Я поочередно стаскиваю рукава ее порванной тонкой куртки, перехватив удивленный взгляд деда. Он застывает в дверном проеме.
– Что это такое? Это ты сделал, Романыч? Как же так? Как… – поникшим голосом произносит он и подходит ближе, чтобы снять с девчонки сапоги.
– Никита Сергеевич, вы поверите, если я скажу, что Алиса била моего друга, а он случайно схватился за карман и порвал его?
– Да! Поверю, конечно! – бойко отвечает он. – Алиска боевая девчонка, сильная и смелая. – Старик снимает мокрые носки с ног девушки. – Лишь бы не заболела…
Я не желаю пялиться на девчонку, но взгляд невольно задерживается на ее обнаженных ступнях с маленьким розовыми пальцами. Сам не понимаю, зачем смотрю. Старик натягивает на ноги девчонке шерстяные носки и укрывает ее одеялом.
– Романыч, я посижу с Алиской, иди умойся, прими душ. Люди мы простые, но благодарные. – Дед бросает взгляд на мои промокшие от снега джинсы и носки. – В шкафчике найдёшь все необходимое.
Я изрядно устал, проголодался и замёрз. Коротко благодарю старика и, метнув взгляд на спящую девчонку, собираюсь пройти в душ.
– Постой, сынок. – Поднимается он следом. Идёт, покашливая, к комоду и достаёт оттуда полотенце и чистую старенькую выцветшую тельняшку. – А теперь иди. А я обувку твою никудышную на батарею поставлю сушиться.
Я улыбаюсь в ответ и ныряю в объятия прохладной темной прихожей. Ванная комната, совмещённая с туалетом, находится по соседству с котельной. Чугунная большая ванна стоит прямо под окном, служащим вентиляцией. Пока набирается вода, открываю деревянный, разрисованный орнаментами шкафчик, в поисках «всего необходимого». Обнаруживаю в нем мини-наборы косметики для гостиниц: пузырьки шампуня, бальзама, одноразовые зубные щетки. Делаю вывод, что Алиса работает в отеле. Снова разглядываю шкафчик и его содержимое, чувствуя себя Риммой Сергеевной – похоже, я привыкаю рыться в чужих вещах. Черт!
На цыпочках возвращаюсь в гостиную. Из соседней комнаты раздаётся звучный храп. Улыбаюсь беспечности самопровозглашенного опекуна невинных дев. Хью
