знакомого…
– А ты как думал! Умираэт старый члэн, растёт новий поколэн!
Сидящие за столом засмеялись.
Коньшин повернулся к ним:
– Вот, товарищи комсомольцы, познакомьтесь. Это бывший наш секретарь комитета комсомола, ныне секретарь парткома опытного завода прядильно-ткацких машин товарищ Осокин.
– А мы знакомы, что ты так официально! – улыбаясь, проговорила Храмцова. – Здравствуй, Коля, ты меня и не заметил.
Ну вот, Анечка, здравствуй. И знакомая нашлась… Здравствуйте, товарищи.
Члены бюро откликнулись вразнобой.
– Ну что, товарищи, по-моему, мы всё решили на сегодня? – спросил Коньшин, придерживая за руку Осокина. – С редколлегией все ясно, а вечер – это, Саша, ты своих культмассовиков раскачивай.
– Конечно, – кивнул головой Рудаков.
– Ну, тогда до новых встреч, – улыбнулся Коньшин. – Седьмого собираемся.
– Во сколько?
– Как всегда в шесть. А Туманяну, Вера, ты передашь.
– Конечно, обязательно.
– Ну, тогда всё.
Вставая, задвигали стульями.
Коньшин кивнул Осокину:
– Пошли ко мне.
Они обогнули стол и вошли в небольшой кабинет с широким столом, зелёным сейфом и ленинским портретом на стене.
– Нуууу… всё по-прежнему. – Осокин опустился в красное кресло. – Только Ленина сменил.
– Да, этот красивей, кажется. Я такого в немецком журнале видел. Это фотографика называется.
– Я знаю. У меня брат такие фото делает…
Коньшин сел на своё место, шлёпнул по столу ладонями:
– Ну, рассказывай!
– С директором лады. С профкомом тоже. Ну, а остальные примыкают.
– Молоток! – расхохотался Коньшин. – Надо в книгу афоризмов занести! Ты там который год? Второй?
– Второй. И здесь четыре, да?
– И на «Ильиче» полтора.
– Аааа… да, да, да. Я забыл. Там ты вроде замещал. Да?
– Да, замещал… Но ты всё что-то обо мне да обо мне. Как у вас-то?
– Альма матер? По-разному. Хлопочем.
– Желдев здесь остался?
– Тут. Куда он денется. На рыклинской кафедре. Скоро защищается.
– Быстро.
– Ну, у него ничего не залежится.
– А Бармина?
– Ушла во ВНИИБТ.
– Простым инженером?
– Она в профкоме там.
– А Витька?
– Гнедышев?
– Да.
– У нас тоже. На ПМ.
– Молодец. Как это он переквалифицировался?
– Долго ли? Он же учился хорошо.
– Ну, а ты когда отчалишь?
– С аспирантурой закончу и уйду.
– Точно?
– Точно. Хватит.
– Это года через два?
– Наверно… – Коньшин достал сигарету, протянул Осокину. Закурили.
