из проруби в озере под бодрые окрики овинника стали выползать бледно-синие утопленники в мокрых одеждах, и по мере их медленного приближения отставной скинхед зеленел все больше.
– Чтой-то полудохлые они у тебя, – озабоченно молвил Никитич. – Еле ползают.
– Ты им еще зубы посмотри, – ворчливо булькнул водяной. – О прошлом годе оне у меня карельские скачки выиграли. Один, однако, совсем развалился… Так ведь столетний был.
– Леха, ты терпи, – успокаивающе сказал Антон покачивающемуся скинхеду. – Представь, что это запрягут каких-нибудь гастарбайтеров… Нехорошо, конечно, а куда ж деваться?
Странно, но этот довод возымел на Леху живительный эффект: щеки его порозовели, а в глазах появилась мысль.
– И правда, – пробормотал он. – Как я сам до этого не додумался…
Розвальни были сооружены быстро и просто: шустрый лесной народ натащил веток, сучьев, связал все это и нацепил подобие хомутов на утопленников, коих оказалось шестеро.
– Вот, шестериком поедете, – гордо констатировал водяной.
– А это не развалится? – спросил Антон, с сомнением глядя на кучу веток и сучьев.
– С умом делано, – оскорбился руководивший процессом овинник-соглядатай. – Не впервой… Ремни сыромятные, полозья из лиственницы нашей, карельской, деланы, дорогой обтешутся. Ну, ежели какие лапы сосновые и потеряются, вы на стоянке-то новые подложите. Да не забудьте потом шестерик обратно отправить.
И задумчиво пояснил:
– Диковатые они иной раз бывают… Особенно вон тот, гнедой, – и указал на мужика в пятнистой кожанке. – На охоте прошлым летом дружки его пришибли да в озеро скинули. Депутат какой-то, сказывал…
– Давно мечтал на депутате покататься! – возрадовался Леха. – Не всю жизнь им-то на нас ездить!
– Наверняка наказ чей-то не выполнил, – глубокомысленно заметил Антон.
– Или заказ… Тьфу, – сплюнул Никитич. – И какой только гадости в лесах ваших не водится…
– А вы его кнутом почаще, – сказал овинник, протягивая Вовану орудие управления. – Речь разумную он не понимает, совсем разучился, видать… Дикий, одно слово. Остальные дорогу к Увалу ведают, я ужо им накажу.
– А тормозить ими как? – все еще сомневался Антон. – Ну, останавливать?
– А это лешак ваш знает, – пояснил овинник. – Он в лесах и с живыми, и с нежитью управляется.
– Заморенные они какие, – жалостливо протянула Весняна.
– Ничего, я их взбодрю, – хладнокровно сказал Вован. – Особенно депутата. Знаю я эту породу. К нему бы в пристежку еще чиновника какого, мэра или губернатора, а еще лучше – эффективного топ-менеджера – ветром полетели бы, они кнут любят… Ладно, и так сойдет.
– К закату, однако, довлечетесь, – сказал водяной. – Мороз-то крепчает, в самый раз будет. А припекли там вас, однако, эти самые… депутатии, чиновные, губер… тьфу, и не выговоришь.
