Я слышал, что когда папино положение внезапно пошатнулось, а имущество арестовали, сын уговорил того распродавать всё, что ещё удавалось спрятать от полиции, чтобы свалить заграницу и оплатить сыночку ещё несколько лет проживания в Улье. Но даже у министров бывают кризисы и большие финансовые проблемы.
– Деньги закончились, сын без Улья. Почему бы было сразу не оплатить пожизненное проживание, как мы? Не такое уж большое бабло. Тем более, для министра.
– Некоторые не воспринимают Улей как место для жизни до конца своих дней. Для кого-то это просто отдых, временное пристанище. Они платят за год вперёд и оставляют себе иллюзорную свободу выбора.
Но мы-то с тобой, дружище, знаем, что Улей – это навсегда! Тот, кто попал сюда, уже никогда не захочет выйти наружу. Ведь там их ждут их сраные проблемы. Те же, что и раньше. А тут – только сладкие сны, в которых можно быть Богом и творить свою реальность. Любую. Комфортную и идеальную. Из одного цикла в другой. Из одного дня в другой. Из года в год. Разве человек в здравом уме когда-нибудь откажется от такого добровольно?
– Ну да, это сложно.
– Сложно? Шутишь? Да это просто невозможно. Отсюда нет выхода никуда, кроме как в печь. Точнее, выход то есть, но кто же в здравом уме в него выйдет, пожив здесь этот триал-период в месяц?!
Вадим скомкал упаковку от пищевого набора и рывком кинул её в урну рядом со своим стулом. Макс последовал его примеру.
– Ладно, хорошего понемногу. Пора на инъекцию и под одеялко, – Вадим заулыбался и стал демонстративно потирать пухлые руки.
– Да, я тоже, пожалуй, пойду.
Макс снова дважды посмотрел на часы. Время совпало.
Они побрели назад по коридору, в отделение для инъекций.
Этот Улей был первым, поэтому, в дань уважения традициям, все возможные операции по взаимодействию с жителями до сих пор осуществлялись вручную. Ретро-Улей, в нём всё выглядело так, будто сейчас только 2024 и за 20 с лишним лет ничего не изменилось.
Раздатчицы пищевых пакетов, медсёстры с шариками для инъекций, уборщики и прочий обслуживающий персонал были людьми, а не роботами или автоматическими устройствами, как в других Ульях. Ещё Натэлла. Несмотря на то, что её ни разу никто не видел, у Макса была чёткая уверенность, что это – живая женщина. Натэлла – умнейшая из всех людей, изобретательница и основательница всех Ульев или Домов Осознанных Сновидений. Домов ОС, как они раньше назывались.
И особенно приятно было то, что именно в этом Улье Натэлла лично сообщала все новости по громкой связи, что делало жилище ещё более человечным и привычным.
Именно поэтому всех новичков всегда доставляли сюда, чтобы переключение из обычной жизни на жизнь в Улье была для них наименьшим стрессом. Ну а потом, через год или каждые пять лет, можно было переехать в более современный и роботизированный Дом, где спокойно и размеренно проживать остаток всей
