увидеть можете?
– Вокруг? – переспросил Переплёт. – Вагон, пейзаж за окном…
– Ах, я совсем про другое! Тьма и невежество в этой стране царят безраздельно, у кого есть ум – те мечтатели, да и таких раз-два и обчёлся, а всё прочее население, безотносительно к сословию, косно и безмысленно! Дурак на дураке – да ещё дурака прославляют: недаром главный сказочный герой в Расее – дурак! Глупость и лень составляют самое существо всей расейской жизни! Ничтожество и убожество вменяются в добродетель, совершенное безразличие ко всему, выходящему за пределы поля зрения, почитается здравым смыслом, а высшая мудрость сосредоточивается в суевериях и предрассудках, и умнейшим признаётся тот, кто знает, с какой стороны чесать нос, чтобы не было беды, или гладко истолкует сон, приснившийся начальнику…
Переплёт лишь подивился горечи, звеневшей в голосе Шустера. Подивился – и, пожалуй, немного даже позавидовал. Откуда только силы берутся на гражданский пыл?
Хотя и не понравилось ему, что Шустер явно через край хватил. Переплёт по Спросонску, будь он хоть сто раз медвежьим углом, знавал разумных и образованнейших, и воспитаннейших. Но, может, он просто мало что в жизни видел, а кругом Спросонска и вправду невежество процветает?
– Так вы с Запираем Сберегаевичем сходных мыслей, – заметил Переплёт. – Он тоже в необразованности корень бед видит…
– Ах, прошу, не сравнивайте меня с этим благодушным мечтателем! – поморщился Шустер. – Запирай Сберегаевич способен увидеть корень бед, но не знает, как его выкорчевать. Всеобщее образование… Да не поможет оно, не пробьётся сквозь вековую толщу жира, которым поросли мозги! Это всё полумеры, они бесполезны, как попытки заменять детали, когда прогнил самый корпус, скрепляющий механизм. Этой стране нужна коренная перестройка, полное преобразование сверху донизу. О, кабы не злой рок, кабы не козни заговорщиков, давно бы мы уже возглавили мировую цивилизацию! Ведь был у нас, был просвещённейший царь Мухловил Свербеевич, который вёл страну к благам мировой цивилизации…
– Нынешний государь тоже просвещённый, – осторожно заметил Переплёт.
Против этого Шустер спорить не осмелился. Даже вдруг угас его пыл, и он сказал, понурившись:
– Простите, я, кажется, увлёкся… Всё это не имеет отношения к нашей поездке. Однако уверен, вы сами увидите, что попытка ввести домовицкое племя в социально активные круги общества провалится. Мы и вправду слишком тёмные и отсталые…
– Так вы разделяете точку зрения господина Солёного? – сообразил Переплёт.
Но, оказалось, вновь мимо угодил.
– Ни в коем случае! – усмехнулся Шустер. – Наш клабаутерман, конечно, фигура колоритная. Такие, как он, могли бы принести огромную пользу, при условии, что их энергию удастся направить в практическое русло. Но увы, он, как и все его сослуживцы, давно и крепко опутан тенетами ложных представлений и предрассудков. Вы ещё просто не слышали, как он решает вечный
