Петерсен? – Марино продолжал гнуть свое.
– Ну уж нет, только не он. Вы когда-нибудь видели мужа, который прежде, чем убить жену, связывает ее и насилует? Да еще перебивает ей пальцы, ребра ломает, душит со смаком? Любой психолог вам скажет, что человек, будь он хоть трижды маньяк, может так поступить лишь с незнакомой женщиной, которую он видит в первый раз, но никак не с той, с которой он спит в одной постели, ест за одним столом, каждый день разговаривает. И потом, как же быть с тремя предыдущими убийствами?
Однако доблестный детектив успел отработать и эту версию.
– А вот как. Все убийства были совершены в ночь с пятницы на субботу, верно? Петерсен как раз в это время возвращается из Шарлотсвилла. Возможно, жена заподозрила его, и ему пришлось ее убрать. Петерсен изнасиловал и связал ее, чтобы убийство походило на предыдущие и чтобы мы подумали, будто и Лори тоже маньяк замочил. А может, Петерсен – извращенец, он давно уже хотел сделать такое со своей женой и убил трех женщин только для отвода глаз. Так сказать, «три Лии – ради одной Рахили»[5], хе-хе.
– Да, Агата Кристи отдыхает… Но, как вам, возможно, известно, сержант, в жизни все гораздо проще, чем в детективных романах. Один человек убивает другого, предварительно изучив привычки жертвы, лишь для того, чтобы вернее нанести удар. – Я встала, давая Марино понять, что разговор окончен.
Сержант тоже поднялся.
– В жизни, многоуважаемая доктор Скарпетта, на телах жертв обычно не обнаруживается странное вещество – такое же, как на руках мужа, который нашел тело жены и до приезда полиции успел измазать весь дом этими чертовыми «блестками». В жизни, доктор Скарпетта, у жертвы обычно муж не такой красавчик, не играет в театре и не пишет диссертацию о сексе, насилии, каннибализме, наручниках, удавках и так далее.
– А помните, – вкрадчивым голосом проговорила я, – Мэтт говорил о странном запахе. Вы ведь приехали раньше меня – вы ничего такого не заметили?
– Нет, – отвечал Марино, – ни черта я не унюхал. Может, это просто спермой воняло, если, конечно, Петерсен не врет.
– Думаю, запах спермы не привел бы Петерсена в замешательство.
– Но он же не ожидал такого поворота событий. Неудивительно, что он сразу не распознал этот запах. Вот я, например, когда вошел в спальню, ничего похожего не заметил.
– А в трех предыдущих случаях вы тоже ничего не чувствовали?
– Ровным счетом ничего. И это только лишний раз подтверждает, что Петерсену либо приглючился этот чертов запах, либо он его выдумал, чтоб запутать следствие.
– Так ведь во всех случаях, кроме последнего, жертву находили только на следующий день после убийства, то есть через двенадцать часов.
Марино остановился в дверях.
– Вы, значит, настаиваете на том, что Петерсен явился домой сразу после того, как маньяк скрылся с места преступления,
Цитата из романа английского писателя Томаса Гарди (1840–1928) «Тэсс из рода д’Эрбервиллей».
