девкам бы лучше присматривался, – недовольно нахмурился Артём, – то-то, вся рожа в прыщах».
– Чего на улице мёрзнуть, пойдёмте в чайной посидим, – вытянул руку в сторону заведения.
– Лучше в закусочную, – указал в другую сторону младший Дришенко. – Там антиреснее согрев получится, – сделал тонкий намёк инженеру.
«Анженер всё понял правильно, – разливал водку Герасим, – недаром их столько лет уму-разуму учат».
– Мне чисто символически, – почти свёл большой и указательный пальцы Иосиф Карлович, показывая дозу.
«Вот такой у тебя и есть, потому-то вместо танцев на собрания ходишь», – повеселел Артём, поднимая стакан.
– За демократию, – прошептал тост Муев.
– А по мне, так лучше за трёхдюймовку, – выдвинул встречное предложение Артём. – На Обуховском и вовсе громадные пушки производили.
– Тогда я за девиц выпью, – мигом сглотнул огненную жидкость Герасим и, задохнувшись, долго махал ладонью перед лицом. – Фу-у, – выдохнул воздух. – Крепка царска власть, – лениво взял с тарелки солёный огурец.
Есть не хотелось.
– Крепка, да не совсем, – ухватился за подброшенную тему Муев, подумав, что зря Шотман ребят хвалил. Особенно младшего. Алкоголик какой-то. На баррикады надо идти, а он в закусочную норовит шмыгнуть. – Народ идёт в революцию, чтоб бороться с ненавистным царским режимом, – сделал глоток из стакана и раскашлялся, уронив с носа очки.
«Револьцанер, мать его яти, – хмыкнул Артём, – вон как башкой мотает, аж половину прыщей вместе с очками стряхнул».
Герасим аккуратно врезал инженеру по спине.
От удара у того выпучились близорукие глаза, словно узрел приход революции, но кашель прошёл.
– Легче стало? – наливая в стакан, добродушно поинтересовался Гераська. – Али ещё полечить?
– Легче-е, – просипел Иосиф Карлович, вытирая платком нос, глаза и стёкла очков.
– Да-а, – осоловело глянул на инженера младший из братьев. – Мне про птичку ндравилось, – хотел встать и громко продекламировать, но старший, зная повадки младшего, схватил того за локоть и усадил на расшатанный стул. – И тока гордый буревестник.., – подперев щёки ладонями, зашептал Герасим, – над седой равниной моря.., – сомлев, стал засыпать над столом.
– Совсем братка раскиселился, – подытожил ситуацию Артём.
– Хто-о? Я-я-я? – поднял голову младший. – Неправда-а…
– Царские сатрапы, – зашипел Муев, – произвели аресты наших товарищей в Саратове. Видно, мстят за летнее покушение на харьковского губернатора Оболенского…
– Бей царских сатрапов и заводских мастеро-о-в, – хотел заорать очухавшийся Гераська, но брат придавил его рот ладонью.
– Приятно было познакомиться, – вспомнил вовремя подвернувшуюся вежливую фразу Артём, – но пора пьяного револьцанера домой тащить.
– Вы, ребята, недовольных подыщите, да побеседуем на досуге, – поднимаясь со стула,
