амуниции.
Ясное дело, или, как выражался фельдфебель 1-ой роты, ясная кокарда, примерка началась с субалтерн-офицеров, и всем древний наряд оказался в пору.
– Вот и прекрасненько, – чему-то обрадовался полковник. – Мы, ветераны, и на частных балах потанцуем, а молодым воинам следует начинать с официальных. Подпоручики: Буданов, Гороховодатсковский, Зерендорф и Рубанов будут высоко нести честь полка на Николаевском балу, – отпустил других офицеров. – Прошу вас, господа, в портретный зал.
– Так мы пока не провинились, – по своей привычке стал спорить с начальством Буданов.
– Ты сначала усы отпусти, а потом господину полковнику перечь, – мигом поставил его на место Ряснянский. – Помните, господа, что вы едете во дворец не развлекаться… Это вам не частный бал. Вы едете выполнять боевое задание… И ваши улыбки здесь неуместны, – сурово оглядел молодых сокольничих. – Ну что у вас на головах? – с жаром воскликнул он, – обозревая обитые горностаем шапки. – Будто дам через Неву возить собрались, – скрипнул зубами. – Ну ладно… Ваша основная задача – танцевать. Дамы высшего света не должны простаивать у стены. Как увидите одинокую даму, хватайте её и в строй… Пардон, в круг. Хватит смеяться… Толпой не стойте, рассыпайтесь по залу.., но не маскируйтесь складками местности: буфетами, столами с закуской, а всё время ищите свободных дам. Понятно?
– Так точно! – подытожил Буданов. – Разрешите вопрос.
– Разрешаю, – нахмурился полковник.
– А честь старшим по чину отдавать?
– Так я и думал, Анатолий Владимирович, что ты какую-нибудь заковыку подсунешь. Честь старшим всегда отдаётся.., – задумался полковник.
– Ну да. Боярам, воеводам… А вот ловчий – старше сокольничего?
– Так! Вольно, разойдись, – рассвирепел Ряснянский. – И если хоть на минуту после бала останетесь в этой одежде, гауптвахта вам обеспечена. А обо всех ваших ляпах на балу, я узнаю у одной знакомой гофмейстерины.
22 января в половине девятого вечера, к ярко освещённому Зимнему дворцу подъезжали сани и кареты с приглашёнными на бал.
Как и положено, великие князья проходили через Салтыковские ворота, стольники, посольские и думные дьяки, чередой тянулись через Иорданский вход, а бояре, воеводы, сокольничие и стрельцы с жёнами и без оных, имели привилегию войти через Командирские ворота.
«Януарий… Мороз лютует», – вышел из кареты на полозьях воевода Рубанов, бережно придерживая позолоченную булаву, и погрозил оной жандарму, куда-то направляющему кучера Ванятку.
Жандарм, вытянувшись, козырнул воеводе, раскумекав, что был бы ловчий, али стрелец какой, тады можно ба и поцапаться… А с воеводо-ой.., шалишь брат… Не иначе – енерал маскируется…
Максим Акимович, подав руку боярыне, помог ей выбраться из кареты.
Голову Ирины Аркадьевны украшал кокошник, а не горностаевая шапка, потому она быстро прошла в подъезд.
Привычно
